Рассказы о войне. Стивен Крейн

сражении была неизбежна. Его собеседник в этом сомневался. Он обратил внимание на укрепленную линию холмов, которая произвела на него впечатление даже с другого берега реки.

      – Ерунда, – ответил Дэн. – Да мы их… – и он красочно описал, как море солдат в синем захватывает холмы. Все это время взгляд Дэна блуждал по толпе, окружавшей танцевавшего солдата. Сквозь гул голосов на улице иногда слышались далекие раскаты – очевидно, с самого края горизонта, оттуда, где гремели неугомонные орудия.

      III

      Наконец, ночная темнота приобрела цвет черного бархата. Очертания лишенного огней лагеря были похожи на едва различимые рисунки на старинном гобелене. Отблески металла на винтовке или пуговице походили на серебряные и золотые нити, которыми была прошита ткань ночи. Было почти ничего не видно, но более чуткое восприятие могло различить в воздухе нечто, похожее на пульс, таинственное биение, которое подсказало бы постороннему человеку, что рядом находится что-то огромное – дремлющая масса полков и батарей.

      Так как костры было разводить запрещено, пол в сухой старой кухне стал для многих хорошей заменой холодной декабрьской земле, даже несмотря на то, что в ней недавно разорвался снаряд и настолько изуродовал помещение, что, когда солдат засыпал, завернувшись в одеяло, ему, скорее всего, казалось, что стена, которая возвышается над ним, вот-вот опрокинется и похоронит под собой несколько человек.

      Билли посмотрел на кирпичи, которые вот-вот обрушатся ему на голову, прислушался к тому, как неугомонные дозорные ведут стрельбу на окраине города, представил себе, каким будет предстоящее сражение, подумал о Дэне и его плохом настроении и, завернувшись в одеяло, заснул, довольный.

      Он не знал, сколько времени прошло, когда его разбудил скрип половиц. Приподнявшись на локте, он разглядел сержанта, который пробирался между спящими фигурами со свечой в старом медном подсвечнике. Если бы не блестящие пуговицы и нашивки на рукаве, он был бы похож на какого-то старого фермера, почему-то решившего побродить среди ночи.

      Билли бездумно смотрел на свет, пока его разум возвращался из глубин сна. Сержант наклонялся над неподвижными телами солдат, поднося свечу поближе и всматриваясь в каждое лицо.

      – Эй, Хейнс, – сказал Билли. – Смена часовых?

      – Привет, Билли, – ответил сержант. – Особое задание.

      – А Дэн идет?

      – Джеймисон, Хантер, МакКормак, Д. Демпстер. Да. Где он?

      – Там, возле окна, – ответил Билли, показав рукой. – А что за задание, Хейнс?

      – Думаешь, я сам знаю? – спросил сержант. Он начал грубовато, но дружелюбно расталкивать лежащих на полу солдат. – Вставай, Мак, поднимайся. Для тебя работенка нашлась. Проснись, Джеймисон. Вставай, пошли, Дэнни, дружище.

      Каждый солдат сразу же воспринял этот призыв к исполнению долга как личное оскорбление. Они выбирались из-под одеял, протирая глаза и ругаясь в адрес того, кто все это придумал.

      – Ну, такой приказ, –