Юми. Алёша

указал рукой на здоровенную мертвую собаку, лежащую на обочине и еще не тронутую разложением.

      – Кавказец? – спросил Хава.

      – Скорее всего… Слушай, а ты ничего странного не замечаешь?

      – Да здесь все странно, – Хава хохотнул. – Воронеж, знаешь ли, это такое странное место…

      – Почему все канализационные люки открыты? – не дал ему договорить Лучник.

      Хава присмотрелся: и действительно, все крышки были кем-то сняты и валялись здесь же, неподалеку.

      – Смотри, не провались, – подсказал Хава отошедшему от него Герману.

      В это момент легкий ветерок донес негромкий жутковатый звук, будто собака завыла откуда-то из-под земли.

      – У-ааа-арээээ… а, – раздалось совсем рядом.

      Звук повторился – уже ближе и громче. Друзья присели, Лучник машинально достал арбалет, вложил стрелу.

      – Что это может быть? – шепотом спросил Хава.

      – Оно воет оттуда, – Герман пожал плечами и указал на одно из канализационных отверстий, приложив указательный палец ко рту, – никогда не слышал ничего подобного… Сука, темно становится.

      – Ну почему именно сейчас, когда мы здесь!?

      – По законам жанра, Хава, постапокалипсис ведь тут, у нас под ногами и перед носом. Будь готов – сейчас собака на свет божий явится…

      Словно в подтверждение его слов из люка высунулась большая голова девочки-подростка, размером с ведро, затем ее крупные руки. Оказавшись наверху, она истошно завыла, забрызгивая желтой слюной все вокруг. Лучник и Хава замерли в пятнадцати метрах от существа. Девочка снова завыла и посмотрела на пришедших. Пошатываясь, она двинулась прямо на них.

      – Стреляй, Герман, не жалей, – шепнул Хава. – Она живоглот. Или юми, черт ее побери! Или и то, и другое…

      Лучник пустил стрелу. Та со свистом впилась в горло девочки и заставила ее уже не выть, а хрипеть. Но девочка продолжала двигаться на них, конвульсивно дергаясь и пытаясь вырвать из горла стрелу.

      – Еще! – заорал Хава, когда расстояние между ними сжалось до трех метров.

      Следующий выстрел попал девочке в голову. Словно потеряв под собой опору, она сделала еще шаг и упала перед Хавой. Тот напряженно всмотрелся в ее лицо.

      – Кажется, мертва, – Хава повернулся к Лучнику. – Какого черта ты ждал? Она же могла укусить меня!

      – Она просто ребенок, – спокойно ответил Лучник, разглядывая ее.

      Голубая роба, похожая на медицинскую, драные тапки, голые ноги с вспухшими венами, руки со следами многочисленных уколов.

      – Похоже, за ней ухаживали… Бедная девочка.

      – Девочка! – вскричал Хава. – Рожа живоглотская! Ты заплачь еще, может, и во мне жалость разбудишь.

      – Может, я разбужу? – тихо, будто притворно заискивающе, спросил кто-то сзади Германа.

      Лучник, не поворачиваясь, буравил вопросительным взглядом Хаву, мол, что там? Квадратный неподвижно смотрел