Рейд. Оазисы. Книга 4. Камень. Борис Конофальский

по поводу нападения на Колю Рябых. Хотел задать вам и ему пару вопросов.

      – Вы из милиции, из муниципальной?

      – Да, следователь Сорокин. Муниципальная Криминальная Служба, – Горохов достал из внутреннего кармана пиджака милицейское удостоверение. Но не нашёл глазка камеры на двери. – Я могу показать документы.

      Кто-то за дверью негромко переговаривался – судя по всему, ему тут были не рады, – и тогда он сказал:

      – Мне нужно задать всего пару вопросов. Михаил, Роза, – когда люди тебе не доверяют, нужно обращаться к ним по именам и назвать своё имя, это иной раз помогает. – Моя фамилии Сорокин, я следователь. Я не отниму у вас много времени.

      Только после этого ему наконец открыли дверь. И едва она приоткрылась, он просунул в щель своё удостоверение: вот, смотрите. Показал, вошёл и сразу снял респиратор, чтобы хозяева могли увидеть его лицо.

      У мужчины старенькая винтовка в руках, а его жена… Горохов заметил, что она прячет в карман комбинезона маленький пистолет. Ну, это его не сильно удивило. А ещё он отметил, что в доме чисто, нет пыли, песка на полу и чёрной грязи тоже нет. Пахнет горячим кукурузным хлебом, но душно. Кондиционер еле-еле шуршит. Люди явно экономят на электричестве. Пройдя в комнату, он увидал мальчишку – конечно, это был Николай – и ещё девочку лет десяти. Перед ними тарелки с тыквенной кашей, в которой было больше крахмала, чем тыквы. И с краю, рядом с кашей, маленькие горки жареной саранчи.

      «Хорошо, что прихватил с собой две банки».

      – Привет, ребята, – уполномоченный проходит к столу, на ходу вытаскивая из кармана две маленькие баночки из белого пластика.

      Он ставит баночки перед детьми, и те, даже не ответив на его приветствие, хватают гостинцы, начинают рассматривать красивые этикетки, и девочка сразу спрашивает у него:

      – А это что?

      – Яблочный мармелад, – отвечает уполномоченный.

      – А это что? – продолжает интересоваться ребёнок.

      – Это такая вкусная вещь, сладкая. Его мажут на хлеб, когда пьют чай.

      – Я знаю, – тут же заговорил паренёк, – яблоки растут на деревьях. Там, на севере, у моря. Это такие персики.

      – Ну, что-то типа, – соглашается Андрей Николаевич.

      Родители стоят рядом и слушают, как он общается с их детьми. Они всё ещё настороже. Ничего, он знает, что они успокоятся, а когда успокоятся, он заговорит с ними, пока же ему лучше разговорить мальчишку.

      – Мама, я хочу чай, – сразу сообщает девочка, пытаясь распечатать баночку.

      – Стоп, стоп, – останавливает её уполномоченный, посмеиваясь. – Чай с мармеладом пьют только после каши, – девочка смотрит на него с недоверием, но он настаивает: – Только после каши.

      И пока она нехотя брала ложку, уполномоченный переключился на мальчика:

      – Слушай, Коля, я хотел, чтобы ты вспомнил тот случай.

      – Это когда в меня стрельнули? – догадался паренёк.

      – Да. Расскажи мне, как это произошло.

      – Да я уже сто