Простушка для босса. Айрин Лакс

жестом изобразил крупную женскую грудь.

      – Вита на больничном, ногу подвернула.

      – Ааа… Разнообразие – наше все! – ухмыльнулся. – Как она? Огонь?

      – Кто? Вита?

      – Да нет же, рыжая! Не красотка, но взгляд цепляется, ножки стройные, глаз не отвести. Оооочень симпатичные! Коленки такие, с ямочками! Анатомически правильные, я бы даже сказал!

      – Греховодник старый, на ножки ребенка засматриваешься! – выпалил я с неожиданной желчью, сам от себя не ожидая такой бурной реакции.

      Внутри все свело, скукожилось от мысли, что эти колени с ямочками кто-то разглядел! Эти колени с ямочками на моих плечах охренеть как хорошо лежали!

      – Какой ребенок?! Ей, что, восемнадцати нет? – ахнул директор.

      – Тьфу на тебя! Есть ей восемнадцать, но для тебя все равно ребенок. Дмитриевич, твоей младшей дочери лет больше, чем этой рыжей. Иди к себе, протирай задом кожаное директорское кресло!

      – Ты главное не сказал. Звать или не звать?

      – Зови, – кивнул я.

      Бросил взгляд в сторону шкафа, поймал свое отражение. Многое я не разглядел, но хоть волосы пятерней поправил.

      Дверь отворилась. В палату вошла она – свидетельница и участница моего грехопадения. Наивняшка Конопатенькая!

      Вдруг решит, что у нас серьезно? Кажется, уже что-то такое плела, про родителей говорила! Надо бы еще раз ей все объяснить.

      Но как?

      Сказать: извини, девочка, я тебя трахал без остановки под действием препаратов?

      Аж самому стремно… Выходит, я не стахановец интимной передовой, а ебался без передышки, как сбрендивший мартовский кот, из-за возбуждающих средств!

      Так, стоп!

      Со мной все ясно! Понятное дело, нижняя голова процессом рулила. Остановиться было не вариант!

      Но почему конопатая позволила мне подобное?

      Я хорошо помню, как она в машине кончила, стоило только притронуться к писюшке – там приключился обильный потоп!

      Бросило в жар… Член отозвался напряжением.

      Неужели остаточный эффект возбудителя срабатывает до сих пор? Дерьмово меня промыли, значит?!

      Почему конопатая меня не остановила? Пыталась, конечно, но так вяленько, будто нарочно ломалась, больше хотела.

      Играла в недотрогу?

      Но девственница же была.

      Словом, загадка.

      Рыжая, конопатая… Вихрь огненный взметнулся внутри, одним цветом с буйной копной непослушных волос Ульяны.

      Она шла прямиком ко мне!

      Девушка буквально впорхнула в палату и полетела к постели, с испугом и тревогой в светлых глазах.

      Черт… Что, если она…

      – Андрей Викторович! – застыла возле кровати и глядела на меня, часто дыша. – Мне нужно вам кое в чем признаться!

      Признаться?

      На ум только одна мысль пришла. Собственно говоря, именно ее я и озвучил:

      – Скажи, Ульяна, – прочистил горло. – Давно это у тебя? Давно ты в меня влюблена?

      – Что?! – ахнула Ульяна и отшатнулась от моей кровати, покраснела густо. – С чего вы это придумали?

      – Признаться хотела. Сколько ты на меня работаешь?