Герцог-пират. Джо Беверли

наказание.

      Потребовался час или два и очень много выпивки, чтобы придумать самое невыносимое наказание из всех. В итоге было решено, что нарушитель пожертвует деньги на дело, которое они все ненавидят.

      Торн прочистил горло для пущего эффекта.

      – Сегодня, третьего января тысяча семьсот шестидесятого года от Рождества Христова, да будет постановлено: люди никогда не должны жениться молодыми. Поэтому мы, стойкие холостяки, заявляем, что тот из нас, кто поддастся этому нечестивому порыву, начиная с этого дня и до достижения им тридцатилетнего возраста, будет принужден уплатить штраф в тысячу гиней, которые затем передаст в фонд леди Фаулер, морального реформатора высшего общества Лондона.

      Робин посмотрел на него, совершенно серьезно.

      – Я не могу этого сделать. Правда, не могу. Эта женщина безумна! То, что она хочет запретить выпивать, танцевать и играть в карты – сущий пустяк, но теперь она вцепилась в Петру. Я полагаю, что для Ротгара это небольшой скандал – обзавестись дочерью в шестнадцать лет, но по тому, как леди Фаулер преподносит обществу эту новость, можно подумать, что речь идет об инцесте. А тут еще его жестокость по отношению к жене…

      – Что?

      – Ротгар показал мне последнюю статью леди Фаулер: «Он настолько мерзок, что даже заставил свою жену терпеть такой скандал под своей крышей». Как будто Диану это беспокоит.

      – Ротгар получает письма от Фаулер? – удивленно спросил Торн.

      – Конечно, получает. Или кто-то делает это за него. Он всегда все знает, этим и уникален.

      Торн пожалел, что ему не пришло в голову сделать то же самое.

      – Эта женщина, видимо, бесстрашная, раз решила взяться за жену и дочь Темного маркиза. Считайте, что ей конец. Но я восхищаюсь этим.

      – Я бы хотел вызвать ее на поединок. Но она женщина, да еще и в возрасте.

      – Думаю, ей чуть больше сорока, – сказал Кристиан.

      – Но она больна, – сказал Робин. – Говорят, муж заразил ее сифилисом. Этого достаточно, чтобы сделать любую женщину злой.

      – Какой же ты все-таки сострадательный. – Торн покачал головой.

      – Но не настолько, чтобы отдать ей тысячу гиней. Вдобавок ко всему, она теперь извергает опасные политические заявления. Подумайте, на что она будет способна с таким количеством денег. С вашего разрешения, дорогие друзья, не могу ли я отдать эти деньги на другое дело? Пожертвовать дому сирот, например? Или в богадельню. Да куда угодно!

      – Она действительно опасна, – согласился Кристиан, он был явно не таким пьяным, каким казался. – Раньше ее письма читали просто для развлечения, а теперь она призывает, как говорит Робин, к насильственным действиям. Она и ее последователи стали реальной проблемой.

      – А-а-а…

      Майор лорд Грандистон теперь служил в Конной гвардии, которая обеспечивала эскорт монарха и обычно занималась вопросами его безопасности.

      Вспомнив об этом, Торн задумался на другую тему.

      – Как король