Я в твоём сердце. Лёля Любимкина

мой живот и бедра. Я редко её надевала именно по этой причине. Наверно. А может, я поправилась? Мужчина машет двумя пальцами, и я без слов понимаю, что он хочет увидеть моё резюме. Привстаю. Нагибаюсь над столом. Моя одежда натягивается так, что я слышу треск, и что-то мелкое падает на пол, отскакивает пару раз и наступает тишина. Чувствую свободу в груди и понимаю, что оторвалась пуговичка от блузки, открывая чудесный вид на декольте. Толкаю, как ни в чем не бывало папку с резюме в сторону мужчины, делая это резче положенного из-за того, что он нагло пялился на мою грудь. Ещё не хватало, чтобы он подумал, что я специально. Присаживаюсь обратно в кресло и пытаюсь думать о чем угодно сейчас, только не об этом конфузе. Шуршат файлы в папке. Этот чертов чавкающий звук, не укладывающийся в моей голове. Как будто кто-то наяривает палку колбасы после недельной диеты. Перевожу взгляд на мужчину, а он смотрит на меня. Его дыхание сбивается, а глаза закатываются. Сначала подумала, что ему плохо, но потом его рука опускается под стол и он… кончает? С таким чувственным стоном. Вот черт!

      – Что за херня? – слова вылетают сами собой. Я не сторонник сквернословия, но мой мозг выдал сейчас именно это. Моя мама бы мной не гордилась. Она бы прочитала бы мне сотню нотаций, а то, гляди, еще и с мылом бы заставила рот помыть. Она может. Верующая до мозга костей. Нет, она не состоит ни в какой секте, просто очень верит в Божественное Слово. Началось это у нее после смерти отца. Мне тогда было тринадцать. Мелкая, беззаботная я бегала с Машкой во дворе, когда полицейский пришел к нам домой и сообщил ужасную новость. Мой отец, майор полиции Храмов Иван Сергеевич, верой и правдой служил в органах, отдавая лучшие годы своей жизни на правое дело. Честный и верующий в справедливость. На том и прогорел. Шальная пуля настигла его на одном из заданий по задержанию лидеров ОПГ. Погиб при исполнении. После этого мама и подалась в религию. Пусть это будет лучше религия, чем алкоголь или наркотики. Тем более без пропитания мы не, остались. И наша трешка в центре еще при нас. Сейчас, правда, мама уже не работает – ушла на заслуженную пенсию. Теперь настал мой черед приносить денюшку на хлеб в дом. Замуж я пока не собираюсь, да и не за кого. Кандидатов на жилплощадь в моем сердце как-то не растет с каждым годом, а только уменьшается. То ли я становлюсь через чур разборчивой, то ли так распоряжается сама судьба, отсеивая от меня неугодных.

      Сейчас же смотрю в эти стальные глаза, в который явно читается удовлетворение не только от проделанной работы, по всей видимости, секретарши, но и от моей внезапно вырвавшейся фразы.

      – Итак Катерина Ивановна, когда вы готовы приступить к своим обязанностям? – бархатный голос обволакивает своим звучанием, и я нервно подгибаю колени под кресло, вытягиваясь, как струна. Грудь вперед, спина ровная, руки сложены на коленях.

      – Сначала хотелось ознакомиться с договором и изучить все нюансы. Если меня все устроит, то могу приступить к своим обязанностям с завтрашнего дня.

      – Ольга,