Terra Insapiens. Небеса. Юрий Александрович Григорьев

у нас юридический статус животных. И вписаться в будущее мы можем только в этом статусе.

      Судья нахмурился.

      – Какой вздор! Кто так решил?

      Артур пожал плечами.

      – Новые хозяева мира – сэйны, и их господин – Великий Разум.

      – Это нонсенс! – заявил Судья. – Это явное нарушение наших прав. С этим надо бороться.

      Он подумал секунду и спросил:

      – Где находится Верховный Суд этих самых – сэйнов? Я напишу о нарушении наших прав, и потребую судебного разбирательства.

      – Вернётся Адам, вы спросите у него, – сказал Артур и поднялся.

      – Сядьте! – приказным тоном сказал Судья. – Я ещё не договорил.

      Артур вздохнул и уселся снова.

      Судья, поджав губы, что-то обдумывал. Потом повернул голову к Артуру.

      – Я слышал, что Адам трумэн? Какой национальности трумэны, на каком говорят языке?

      Артур, заколебавшись, всё же ответил.

      – Полагаю, что все национальности кончились. Трумэны – смешанная нация, остатки человечества, а на каком языке они говорят – я не знаю. Как-то не додумался спросить об этом Адама.

      Задав ещё пару вопросов, на которые Артур тоже не мог дать вразумительного ответа, Судья отпустил Артура, и остался сидеть в своём кресле, облокотившись на руку, с видом человека, вопрошающего себя – и что я здесь делаю?

      Артур зашёл в гости к Поэту. Он лежал на кровати с книгой в руке.

      – Читаете «Столбцы»? – удивился Артур, взглянув на обложку. – Это далеко от классической поэзии.

      – Поэзия не имеет границ, – охотно ответил Поэт. – Одно время я увлёкся творчеством обэриутов, и даже сам стал сочинять что-то в этом роде.

      – Ну-ка, ну-ка, – обрадовался Артур. – Прочитайте что-нибудь.

      – Это сыро, – замялся Поэт, – только проба пера.

      – Ничего, ничего – успокоил Поэта Артур. – Я непритязательный слушатель, мне и проба пера интересна.

      – Правда? – просиял Поэт. – Ну тогда не жалейте – вы сами напросились. Только отнеситесь к этому стиху с юмором.

      – За это не переживайте, – ещё раз успокоил Поэта Артур. – Я уже привык относиться ко всему с иронией.

      Поэт поднялся с кровати, взлохматил свои и без того взлохмаченные волосы, хитро посмотрел на Артура и гордо сказал:

      – Я назвал это стихотворение – «Обэриутки».

      Он принял свободную позу актёра, читающего со сцены стихи и начал – вдохновенно и лирически.

      На чердаке у белых снов

      Вращались тысячи основ,

      И снеживые кружева

      Летели мимо, чуть жива.

      Вертелись чёрные дыры,

      На дне кротовая норы

      Лежали кости для игры.

      Идун по праведным полям

      Молился белым тополям,

      В протоке мыл свои уста,

      Чтоб речь была его чиста.

      От грязных помыслов и дум

      Душой становишься угрюм,

      От светлых правильных мыслей

      Душе становится теплей.

      Грознеют тучи в небесах,

      Бегуют дети во трусах,

      Свистуют