Араб Пётр Великий. Михаил Васильевич Шелест

я бы всё же убрался отсюда, – пробормотал я.

      – Вот ещё! Чтобы я бегал от жёлтых обезьян.

      – Зря вы так, – сказал я, но учить вежливости и политкорректности «сэра» посчитал бессмысленным.

      Со стороны правого берега реки грохнул пушечный выстрел. Я машинально упал на палубу, но удара не последовало, зато в небе расцвёл красный цветок.

      – Что это? – Спросил капитан, брезгливо глядя на меня.

      – То, о чём я вас предупреждал, сэр Людвиг. Сигнал. Сейчас они закроют нам выход и всё, мы приплыли.

      Капитан отмахнулся.

      – Развернуть правый борт к выходу. Зарядить пушки.

      Шлюпки заработали вёслами и потянули кормовой якорный трос к устью, разворачивая судно левым бортом к течению. Видя, что они не справляются с задачей, капитан крикнул:

      – Майна кормовой и набиваем! Травим носовой!

      Парусник развернуло течением и оно встало так, как хотел капитан.

      К тому времени во входе в бухту появился парусник с необычными трапециевидными парусами. По форме он напоминал, стоящий в бухте.

      Вероятно, увидев направленные на него жерла пушек, парусник вильнул право на борт и скрылся за мысом. Мы стояли, перегородив вход и надёжно защищаясь от атаки с моря. Но мы были в западне.

      – Они перетащат пушки на берег и расстреляют нас со всех сторон, – сказал я. – Им торопиться не куда.

      – Там поглядим, – зло буркнул капитан.

      Китайская джонка крутнулась ещё раз перед выходом из бухточки и встала на якоря бортом к выходу, тоже демонстрируя нам свои пушки.

      – Пока при своих, – сказал я и пошёл в каюту, обдумывать нашу судьбу.

      Придавив спину и закинув руки за голову, я лежал и смотрел на раскачивающиеся в сетках фрукты. План созрел быстро. Время ещё оставалось. На палубе было тихо. Я задремал.

      * * *

      – Вставайте, граф, нас ждут великие дела, – сказал я, расталкивая капитана.

      – Кто граф? Я граф? – Ничего не понимая спросил он.

      – Шутка. Темнеет. Скоро синцы организуют вылазку. Надо усилить вахту и лучше осветить борта.

      – Смолы совсем мало.

      – Отобьёмся, смолы будет много, а не отобьёмся смолой нам зальют глотки… Поторапливайтесь, капитан.

      – Понятно. Не проснулся ещё.

      – Просыпайтесь, капитан. А я сплаваю в море.

      – Куда? Сплаваю? На чём?

      – К нашим… Э-э-э… Охранникам. Сплаваю… Вплавь.

      – Без шлюпки? – Удивился Людвиг.

      Я забыл, что они тут все поголовно не умеют и не хотят учиться плавать. Примета, говорят, плохая. Почему и удивился капитан, увидев меня живым в порту Банданейро и поняв, что я как-то выплыл сам.

      – Я обвяжусь кожаными мешками для воды, надутыми воздухом. Не думайте про меня. Я попытаюсь пробраться на джонку и поджечь её. Как только она полыхнёт, а паруса там из пальмовых листьев, бросайте носовой якорь не вирая. Ложитесь носом на выход, рубите кормовой и с отливом выскакивайте из бухты. С кормы отдайте линь подлиннее.