Тайны сыска. Дело гонца. Ольга Коробкова

было очень… странно. Обидно, обескуражено, шокировано, незнающее что делать… В общем, весь спектр эмоций новичка.

      Побродив по нашему четвертому этажу и спустившись виз на третий, я, наконец, нашла нужную дверь, тихо приоткрыв её и проскальзывая мышкой внутрь комнаты. Что б тут же застыть столбом.

      Уу, убью Фрэнки! Не мог сразу предупредить, что здесь допросная!

      Застыв на месте и стараясь не шуметь, я по стеночке продвинулась в угол допросной, надеясь, что меня не заметят и не проводят вон за своеволие. Однако никто даже не спешил оборачиваться на шум или смотреть в мою сторону вообще: старший как проводил допрос с пристрастием с каким-то невысоким мужчиной крепкого телосложения, так и продолжал проводить. Удивлённо пошарив глазами по стенам, поняла, отчего такая странность – я оказалось не в допросной, а прослушивающей комнате. А то, что перед собой видела – была стеклянная звукопроницаемая стена.

      Свободно вздохнув и расправив плечи, подошла поближе, прислушиваясь к тому, что происходило в допросной.

      – Я не понимаю о чём речь, полковник, – развязно лепил свою лепню допрашиваемый.

      – Я спрашиваю, вы были знакомы с Инной Стария? – поинтересовался дознаватель и достал из папки фото, которое затем протянул задержанному.

      Тот мимолетно взглянул и практически тут же ответил:

      – Нет.

      И все бы ничего, но глаза парня на миг блеснули таким предвкушением так, что даже мне за стенкой стало как-то не по себе. Да к тому же во рту появилась горечь.

      – Что вы делали в тот момент, когда погибшая направлялась в парк? – продолжал спокойно спрашивать Старший.

      – А мне откуда знать. Может, гулял, может, на пляже загорал или дома геморрой насиживал, – усмехнулся, блеснув своими белыми зубами, и откинулся на спинку стула.

      Горечь во рту пропала и я поняла, что мужчина ответил верно, истолковав вопрос по своему и поставив его таким ребром, что близко не подкопаешься. Хитёр мерзавец.

      – Верне Дик, тогда ответьте мне, отчего вас вместе с Инной видели мило беседующих рядом, сидя на скамейке в Нойстком парке? – выдержке дознавателя можно было только позавидовать.

      – Ну, видимо гулял. Заплутал я здесь в ваших южных дебрях, кругом один сплошной плавящийся асфальт, вот и бежал туда, где воздух был почище. А потом заблудился и сел спросить время и дорогу.

      Горький привкус пропал окончательно, и я вздохнула на секунду с облегчением, внутренне радуясь, что можно пожить опять спокойно, не ощущая горечи во рту. Но лишь на миг, потому что потом вдруг поняла, что… Не врёт мужчина, не врёт. Юлит, выкручивается и явно выдаёт свою правду, покрывая совершенно иную, но и не врёт! А значит… расколоть его будет мало того, что не просто, так ещё придётся и освобождать из-под стражи, вновь отпуская на волю. А в том, что это и есть тот самый маньяк, что искал с самого утра наш отдел, я не сомневалась, ровно как и в том, что есть у него все шансы выйти чистым и сухим из воды. Тут и к гадалке не ходи! Вон как соловьем правду