Сто один день. Дмитрий Захаров

люди увидят! – запротестовал он, и тотчас получил звонкую оплеуху. Он покорно надел ошейник.

      – Умница! – она почесала его за ухом, достала из сумочки зеленый платок, повязала его поверх ошейника.

      – Твоя мамочка умная и заботливая!

      На улице их ожидал «мерседес» представительского класса. Оскар нырнул в открытую дверь, уселся на заднее сидение, Госпожа села рядом с водителем, и машина бесшумно тронулась с места. Хозяйка негромко беседовала с водителем, парня звали Эдуард. Он бросил неприязненный взгляд через зеркало, пес стушевался, а затем оскалил зубы и негромко зарычал.

      – Откуда ты его взяла? – говорил Эд.

      – На улице привязался, ну прям бродячая собака!

      – Прикол! Он что, мелочь клянчил?

      – Вроде того…

      – Обычный попрошайка!

      – Поэт, между прочим!

      Загорелся зеленый свет, машина тронулась с места.

      – Любой неудачник, мнит себя поэтом! – усмехнулся шофер.

      – Ревнуешь? – женщина прижалась к водителю, и коснулась губами его уха. Оскар тихо зарычал.

      Автомобиль припарковался возле особняка, построенного в стиле зрелого барокко. Будучи городским бродягой, человек-пес не узнавал этого места. Только что они свернули с Песочной набережной на Крестовский остров – место обитания питерских толстосумов, и словно по волшебству оказались в парковой роще. Они вышли из машины, и пройдя по узкой, вымощенной каменными плитами дорожке подошли к дверям. Дверь была произведением искусства, шедевром литейщиков. Золотистые змеи переплетались в тугие клубки, ядовитые пасти зловеще скалились, из черных глубин зева выскальзывал маленький язычок. Чешуя отливала сусальным глянцем, казалось, одна соскользнет с дверного навеса, и упругой массой обрушится на голову. А другая уже тянется маленьким жалом к голой руке, и в изумрудных глазах загорается чудная змеиная злость. Оскар заметил, что аспид повернул ромбовидную голову, и уставился тяжелым гипнотическим взглядом. Ноги его налились свинцовой тяжестью, ужас наполнил сердце, заставив сжаться в болезненный комочек. Змея зашипела, и из приоткрытой пасти метнулся черный язычок. Госпожа весело рассмеялась.

      – Что, песик, страшно? Мистическое место!

      Дверь открылась, изнутри доносились пряные ароматы жареного мяса. Оскар скользнул вслед за Госпожой, и готов поклясться, он видел, как в темноте тлеющими угольками горят алчные глаза.

      Стены ресторана были драпированы красной материей, с извивающимися драконами. За ширму нырнул полуголый негр, и сноровисто сервировал столик.

      – Можно? – спросил послушный пес, пожирая глазами мясное ассорти, украшенное дольками помидоров и листьями зеленого салата.

      – Проголодался, малыш! – Госпожа потрогала ошейник, Оскар извернулся, и лизнул женскую руку.

      – Кушай на здоровье!

      Он благодарно рыкнул, махнул рюмку водки, и набросился на мясо. Какое то время он жадно ел, не глядя по сторонам. Из-за ширм невозможно было разглядеть