В кресле под яблоней. Валерий Липневич

не позволяет прочно овладеть этим плацдармом и США. В итоге они тоже покинут эту страну, как в свое время и Вьетнам.

      Я как-то провел часа четыре за одним столом с бывшим командиром роты спецназа, который легально и с чувством законной гордости выколачивает в упряжке с боевыми друзьями свой миллион баксов, зарабатывая за день больше, чем я за год. Помогает уходить от налогов. Голова у него работает, как мощный компьютер. Знает все европейские языки и несколько восточных. Часто бывал в тылу у моджахедов, всегда успешно. Если надо для бизнеса, эти крутые парни готовы убивать без всяких интеллигентских соплей. Особенно уголовников. С глубоким чувством исполняемого долга и с тем же азартом, как поливали с вертолетов «духов». О том, что после такой практики можно испытывать какое-то отождествление с мишенью, и говорить нечего. Это просто работа, деньги.

      В течение четырех часов я вскакивал из-за стола раз десять, с трудом гася в себе здоровое желание трахнуть бывшего афганца бутылкой по башке. Впрочем, ему бы это не повредило. А когда я, будто в шутку, попытался на прощанье ткнуть его кулаком в живот, он мгновенно обозначил удар: локоть – в солнечное, а кулак – под нос. Мягко и вежливо, даже с французским аккомпанементом, – «Кес ке се?» – но все же довольно чувствительно. Притом, что выдул около литра коньяка. Мой кулак все-таки ткнулся по инерции в его железный живот. Обошлось легким ушибом.

      Каждое утро он совершает пробежку после стакана коньяка. Впрочем, с этим феноменом я сталкивался еще в Минске. Один преподаватель философии в БГУ на работу бегал из Крыжовки. Тоже после заправки алкоголем.

      Однако, как выяснилось немного позже, страхи все-таки присутствуют и у этого супермена. Не зря же он возвел вокруг своего подмосковного шале трехметровую кирпичную стену, а жену и дочь без охраны никуда не выпускает. Жене даже не разрешается иметь собственную машину. Вместо этого к ее услугам в любое время дня и ночи водитель-профессионал. Но она хочет сама! Возможно, именно это желание и накличет, в конце концов, на нашего героя беду: женские желания принимаются к исполнению вне очереди.

      Тут стоит признаться, что, видимо, просто пытаюсь замаскировать под чужое женское желание так и не реализованный импульс – основательно приложиться к компьютерной башке бывшего командира роты спецназа. Приложиться – одновременно с восхищением и без зависти. Жизнь с постоянным страхом в душе – за нее даже миллион не деньги. И какой же ты супермен, если боишься?

      Пожалуй, единственный рецепт долгой и счастливой жизни – это никогда ничего не желать от собственного лица. Даже малейшее шевеление «Я» в человеке тут же вызывает плотный огонь объективности. Поэтому «Я» предпочитает невидимые не только другим, но и самому себе, глубокие и крытые ходы сообщений, по которым двигаются наши молчаливые желания к жизни и к свету. Но человеческое «Я» тем не менее все же часто встает в полный рост и бросается в атаку. Тут уже объективности не позавидуешь.

      Синева