Здесь перезимует горе. Мария Бессонова

одному шаблону. Как будто одна и та же книга, только имена меняются и род деятельности людей. Но постельные сцены действительно немного будоражат.

      Вчера я отправила ей несколько перепечатанных мною записей, и она спросила моё мнение. Настроение у меня было, как всегда ужасное, поэтому я вывалила ей всё, как есть. Думала обидится, но она только посмеялась.

      – Женечка, ну а как ты хотела? Есть-то хочется. Вот и пишу то, что покупается. Женщинам не хватает в жизни таких вот мужчин, как в книгах. И вроде бы, кажется, что мужик-то обычный, а оказывается, что таких 1% в стране. Бухают, изменяют, бьют, бросают и считают, что так и надо. Ведь “это же мужская суть!”. Сама с таким 10 лет прожила. А потом раз и нашла нормального, обычного. Не какой-то идеал из фильма, а просто мужик, а не козел. Вот и пишу ради себя прошлой и таких, как я. Чтоб уходили, чтоб не оправдывали, чтоб верили…

      Монолог был длинный. Если бы мне пришлось его перепечатывать, то это заняло бы полчаса, не меньше. А потом, она просто скинула мне какую-то старую запись.

      – Послушай. Это я, когда-то давно. И моя единственная книга, которая мне действительно нравится. И которая не нравится другим.

      И вот я слушаю. Что-то, совсем непохожее на Майю. Грубое, резкое, ёмкое. Точное. Никаких пространных описаний спальни и неприлично богатого мужчины на белом коне. Лишь мысли девушки, проживающей смерть отца. Записи идут, как дневник, но при этом в хаотичном порядке, так как они черновые. Из-за этого я, в отличие от читателей, еще в начале узнаю, в чем сюжет и чем закончится книга.

      Для меня же история заканчивается на конце первой части, где мужчина еще жив, и он обещает, что всё будет хорошо. А я уже знаю, что не будет. И от этого мне просто разрывает сердце.

      Книга заканчивается как раз в тот момент, когда я подъезжаю к пункту назначения. “До конца маршрута 200 метров. Вы приехали.” – говорит мне навигатор.

      – Спасибо Скарлетт, – отвечаю я.

      Паркуюсь у магазина и звоню Майе.

      – А в рукописи, которую ты отправляла в издательство, все главы идут по порядку? – начинаю я без предисловий.

      – И тебе привет. Да, это же дневник. Ты, что, уже послушала? И как тебе? Нет, не говори. До сих пор не верю, что им не понравилось! Скажи, что тебе понравилось! Вот всякую чушь они печатают, а мою вывернутую душу нет. Обидно до ужаса. Я бы прислала тебе в правильном порядке, но я со злости всё удалила, а печатную версию, возомнив себя классиком, я сожгла в камине… Осталось только это.

      – Думаю… Нет, даже уверена, что стоит оставить вот такой вот хаос, как в записи. Всего в паре мест поменять местами главы и готово. Но чтоб обязательно заканчивалось перед второй частью.

      – Думаешь? Что-то не знаю.

      – Точно тебе говорю. Сама послушай в этом порядке! Или пошли издателям.

      – Да они и читать мою книгу не станут без развратной любовной линии. Я уже известна им в этом жанре, и вряд ли они согласятся напечатать что-то другое.

      – Сначала попробуй, а потом сомневайся.

      – Я тебя прибью, если это снова приведет к разочарованию.

      Не понимаю,