Москва… Как много в этом звуке…. Александр Пушкин

синих, до синих морей!..»

      Но чье чело средь праздничного шума,

      Когда та песня пронеслась,

      Поддернула пролетной тенью дума

      И в ком тоска по родине зажглась?..

      Он счастлив, он блажен с невестой

      молодою,

      Он празднует прекрасный в жизни миг,

      Но вспомнил что-то он над рейнской

      водою…

      «Прекрасен Рейн твой и тих,

      (Невесте говорит жених),

      Прекрасен он – и счастлив я с тобою,

      Когда в моей дрожит твоя рука,

      Но от тебя, мой юный друг, не скрою,

      Что мне, на севере, милей одна река:

      Там родина моя, там жил я, бывши

      молод,

      Над бедной той рекой стоит богатый

      город,

      По нем подчас во мне тоска!

      В том городе есть башни-исполины!

      Как я люблю его картины,

      В которых с роскошью ковров

      Одеты склоны всех семи холмов —

      Садами, замками и лесом из домов!..

      Таков он, город наш стохрамый,

      стопалатный!

      Чего там нет, в Москве, для взора

      необъятной?..

      Базары, площади и целые поля

      Пестреются кругом высокого Кремля!

      А этот Кремль, весь золотом одетый,

      Весь звук, когда его поют колокола,

      Поэтом, для тебя не чуждым, Кремль

      воспетый

      Есть колыбель Орла

      Из царственной семьи великой!

      Не верь, что говорит в чужих устах

      молва,

      Что будто север наш такой пустынный,

      дикий!

      Увидишь, какова Москва,

      Москва – святой Руси и сердце и

      глава! —

      И не покинешь ты ее из доброй воли:

      Там и в мороз тебя пригреют, угостят,

      И ты полюбишь наш старинный русский

      град,

      Откушав русской хлеба-соли!..»

      Кондратий Федорович Рылеев

      (1795–1826)

      «Повсюду вопли, стоны, крики…»

      Повсюду вопли, стоны, крики,

      Везде огонь иль дым густой.

      Над белокаменной Москвой

      Лишь временем Иван Великий

      Сквозь огнь, сквозь дым и мрак ночной

      Столпом огромным прорезался

      И, в небесах блестя челом,

      Во всем величии своем

      Великой жертвой любовался.

      Петр Андреевич Вяземский

      (1792–1878)

      Из «очерков Москвы»

      Твердят: ты с Азией Европа,

      Славянский и татарский Рим,

      И то, что зрелось до потопа,

      В тебе еще и ныне зрим.

      В тебе и новый мир, и древний;

      В тебе пасут свои стада

      Патриархальные деревни

      У Патриаршего пруда.

      Строенья всех цветов и зодчеств,

      А надписи на воротах —

      Набор таких имен и отчеств,

      Что просто зарябит в глазах.

      Здесь чудо – барские палаты

      С гербом, где вписан знатный род;

      Вблизи на курьих ножках хаты

      И с огурцами огород.

      Поэзия с торговлей рядом;

      Ворвался Манчестер в Царьград,

      Паровики