Москва… Как много в этом звуке…. Александр Пушкин

час!

      Явите, чада, вы своею ныне кровью,

      Что вы пылаете к отечеству любовью!»

      И се – по воинству усердный шум

      восстал,

      И огнь во очесах их жара возблистал.

      <…> все воины, отважные сердцами,

      <…> смертными, как брачными

      венцами.

      <…> российский вождь поставити

      успел,

      <…> в град молниеносных стрел.

      <…> воздух весь от ядр летящих воет,

      <…> возопил: «Се ров Дедешин роет!»

      <…> в стремленьи враг идет,

      <…> противу лютых бед.

      Тогда-то Шеину явил в себе всяк воин,

      Что россом нарещись во свете он

      достоин.

      Стремящихся к стене отчаянных врагов

      Свергают со зубцов стремглав

      в глубокий ров,

      Но сколько раз врагов с раскатов

      низвергали,

      Толико раз они на оные взбегали.

      Уже повержена ударами стена,

      И сила россиян во граде стеснена,

      Уже везде враги по стогнам града

      рыщут

      И смертью добычи в домах побитых

      ищут.

      Но Шеин, взяв из войск надежнейший

      отряд,

      Выходит с малым сил числом к Литве

      за град,

      Желая жизнь продать свою драгой

      ценою

      И тяготить врагов ужасною войною.

      Меч острый Шеина всех страшно

      поядал,

      Кто первый под его удары попадал,

      Подобно току вод, стремящусь чрез

      долину,

      Несущему овец и пастырей в пучину, —

      С отрядом Шеин всех противных

      поражал,

      И всяк от действия меча его бежал.

      Но, боем, ранами и ратью утомленны,

      Немноги с Шеиным Литве достались

      пленны:

      Сей ратоборец, быв собою побежден,

      Полмертв, отдаться в плен врагам был

      принужден,

      Но горды поляки, в победе быв суровы,

      Кладут на воина тяжелые оковы,

      И самый Жигимонд весь гневом

      воскипел,

      Героя взять к себе под стражу повелел:

      Не ради почестей блюдом он был столь

      свято,

      Но мнил через него обресть он в граде

      злато, —

      Тираны бо не чтут героев никогда.

      Меж тем <…> как быстрая вода

      И разливаются <…> по стогнам града.

      <…> мечми родителей и чада.

      Везде <…> ручьи кровавые текут,

      <…> младых к закланию влекут.

      <…> и площади и домы,

      <…> в цепях влекомы.

      На небо, жалостно стеная, вопиют

      И слезы с кровию в руках Литвы лиют.

      Но слезы к милости сердец не

      привлекают,

      Свирепы воины как алчны львы рыкают.

      О град, колико ты доныне был ни леп,

      В руках Литвы ты стал разбойничий

      вертеп.

      В сем граде некто был из юнош

      знаменитых,

      Рожденный от любви супругов

      именитых,

      Со девою себе подобного родства.

      Спряжен любовью был, ждал брачна

      торжества.

      Уже готовился в тот день во храм

      предстати

      И