Смерть приятелям, или Запоздалая расплата. Игорь Москвин

врача и судебного следователя, – в задумчивости произнёс он. – Понятно, что в квартире, – указал пальцем на тёмный провал в коридор, – совершено преступление, и не следует нам добавлять новых следов или ненароком уничтожить старые.

      – Ваше право, господин Филиппов, – бледность не сходила с лица пристава, – вы больше моего сведущи в сыскных делах.

      Владимир Гаврилович только кивнул в ответ.

      На лестнице послышалось какое-то движение – то ли один, то ли два человека поднимались на этаж.

      – Здравствуйте, господа! – первым поздоровался, поправляя очки левой рукой, Пётр Назарович. В правой он держал саквояж, с которым всегда выезжал, когда приглашали для освидетельствования насильственной смерти или обычного самоубийства. Статский советник Стеценко, старший врач Врачебно-полицейского управления, по виду немного инфантильный, на самом деле был жизнерадостным и смешливым. К жизни относился с некоторой долей юмора, несмотря на то, что приходилось иметь дело с различного рода лишениями жизни. – Чувствую, – он повёл носом и поморщился, – вам предстоит непростое дело. Дай бог, чтобы клиенты по такой жаре не потекли. Извините за неудачную шутку. Сентябрь, господа, навевает некоторую ностальгию по лету.

      Дейтрих стоял в сторонке, наблюдал за пришедшим.

      – Владимир Гаврилович, и чего мы ждём? – Пётр Назарович посмотрел на судебного следователя, намекая – мол, все на месте, пора бы и к делу приступить.

      – Эксперта, – ответил Филиппов, взглянув на Стеценко, потом на судебного следователя Веложинского.

      Последний морщился от въедливого запаха, от которого начало пощипывать глаза, но платок к носу не поднёс, только сдвинул на переносице брови. Оскар Иустинович не стерпел и спросил, словно бы ни к кому конкретно не обращаясь:

      – Известно, что там?

      – Судя по запаху разложения, один труп имеется, – безучастно ответил Стеценко.

      – Возможно, два, – подал голос пристав.

      Присутствующие на площадке посмотрели на Дейтриха, словно он произнёс что-то забавное. Только Филиппов продолжал смотреть в тёмный провал коридора.

      Прошла минута или две.

      Веложинский демонстративно достал из жилетного кармана часы и щёлкнул крышкой.

      – Однако, задерживается ваш эксперт.

      – Господа, я был бы не против того, чтобы мы вошли в квартиру, но, увы, мы можем ненароком наследить, и тогда…

      – Оскар Иустинович, вы куда-то спешите? – поинтересовался Стеценко.

      – Нет, – растянул последнее слово Веложинский, хотя сощурил глаза и сжал губы.

      Наконец, послышались быстрые шаги, и перед ожидавшими предстал Константин Всеволодович Брончинский, мужчина сорока с небольшим лет, с открытым безволосым лицом и короткой стрижкой. Шляпу он держал в руках. Почуяв неприятный запах тлена, не скривился, а только стёр с лица улыбку.

      – Простите, господа, за опоздание. Пришлось завершать одно дело. Ну, что тут у нас? – перешёл он сразу к расспросам.

      – Это предстоит узнать, – за всех ответил Филиппов. –