Лют. Дженнифер Торн

пожимаю плечами в аналогичном недоумении.

      – Она на них помешалась.

      К счастью, разум Эммы быстро переключается с одной волны на другую. Она тянет Эйвери к платяному шкафу, Макс по пятам следует за обеими, виляя не только хвостом, но и всем туловищем. Чарли устремляется следом, но я успеваю задержать его и шепотом спросить:

      – Не знаешь, где папа?

      – В кабинете, – тоже шепотом отвечает Чарли. – Он злится.

      – И что же его разозлило?

      – Техника.

      Чарли выворачивается из моих рук, и, хмыкнув, я его отпускаю. Техника. Как обычно. И все же, поднимаясь по лестнице, я улавливаю в рокоте, доносящемся со стороны кабинета, нехарактерные ноты. Я уже почти наверху, но из-за странных звуков медлю в нерешительности. Даже через толстую дубовую дверь слышно, как Хью сердито бормочет себе под нос, ругается, швыряется предметами. Берусь за дверную ручку, выжидаю еще мгновение, прежде чем ее повернуть.

      Хью смертельно бледен, лоб в каплях пота, пряди каштановых волос прилипли к влажной коже. На столе грудой свалены электронные детали. Кругом разбросаны провода, старые переходники и всякое-разное: толстые книги в кожаных переплетах, снятые с полок, деревянная шкатулка с откинутой крышкой, похожая на затейливый ящичек для мелочей. Чем он занят?

      Хью поднимает взор и в первую секунду словно бы не узнает меня, а потом в его глазах вспыхивает гнев.

      – Не пойму, в этой штуке дело или в чертовом роутере!

      – Может, сегодня просто сигнал слабый. – Я перевожу взгляд на деревянную шкатулку. – Он весь месяц то пропадал, то появлялся. Даже не месяц, а весь год.

      Война причинила сильный ущерб всему местному инженерному оборудованию, которое, честно скажем, и раньше работало не слишком стабильно. Сейчас почти ничего не ремонтируют, все силы брошены на нужды фронта, обычные потребители вынуждены перебиваться кое-как. Что ж, вполне понятно. Разумеется, нечего и сравнивать с тем, что людям пришлось пережить в любой из мировых войн, но, если режим прекращения огня будет нарушен и все это затянется надолго, плохим интернетом и перебоями в сотовой связи дело не обойдется. По словам Джо, договариваться об отгрузках продовольствия становится все сложнее, сроки поставки медикаментов и рецептурных лекарств растягиваются, и вплоть до прошлой недели, когда объявили перемирие, линия фронта подбиралась к нам все ближе.

      – Нина, ты не понимаешь, – медленно произносит Хью, будто разговаривает с ребенком. У меня рефлекторно начинает жечь легкие. Муж редко общается со мной в таком тоне, но если уж это происходит… – Нам необходимо выйти в сеть. Возможно, это наш последний шанс… – Он сглатывает, кадык подпрыгивает, не давая договорить.

      Хью сейчас особенно тяжело. На носу годовщина, и не только нашей свадьбы. Понимаю. Тянусь к его ладони, он отдергивает руку.

      – Удалось договориться на аэродроме?

      Нет, не удалось. Мой телефон отрубился в ту самую секунду, когда кто-то наконец снял трубку, представляешь?