12 шагов в прошлое и 13 в будущее. Перепрограммирование судьбы через прошлые воплощения. Валентина Кляйн

а я хочу продолжать терапию».

      Валентина:«Эх. Ладно, значит, молчим как партизаны».

      В итоге сессия в институте благополучно Кристиной сдана. Родители выдохнули и прекратили финансирование встреч. Девушка исчезла из моего наблюдения.

      Примерно через год я встретила ее на автобусной остановке. Подвезла и спросила, как у неё сейчас с выступлениями перед публикой. Может, снова вернулась фобия и не выходит к доске? Но нет. Эффект закрепился. Девушка продолжает выступать на публике, когда это необходимо.

      Это была регрессия с одним из самых быстрых и самых ярких результатов.

      Наверное, я запомню ее на всю жизнь. Но так бывает не всегда.

      После того случая я была сильно разочарована методами нашей традиционной научной психологии. Можно было бы и 5 лет с этим человеком вести терапию ее фобии, и вряд ли бы мы её до конца проработали. А здесь за 1 час получить такое?!!! Я сильно сомневалась тогда в том, хочу ли я по-прежнему работать психологом или надо полностью переходить в нишу регрессолога.

      Грабли на ШАГЕ № 1. Зацикленность регрессолога на результате, а не на процессе

      

 Пример с Кристиной звучит гладко и складно на первый взгляд. Где же обещанный ПОДВОХ?

      У каждой медали есть две стороны. У каждой удачи есть цена.

      Моя ошибка как регрессолога в данном примере состояла в том, что я на первое место поставила РЕЗУЛЬТАТ от регрессии. А лишь на второе место – ПРОЦЕСС. Моя заинтересованность в том, чтобы получить эффект, была слишком высока.

      Представьте пожарного, который во что бы то ни стало хочет вытащить из горящего дома человека. Любой ценой.

      У каждой медали есть две стороны. У каждой удачи есть своя цена.

      Раз, другой такому пожарному может повезти и он кого-то спасёт. Станет героем. А на третий раз он сам погибнет. Зацикленность на результате крайне опасна для самого специалиста. Причём для специалиста в любой профессии.

      В примере с Кристиной я допустила 2 грубейших нарушения собственной безопасности. Первое – несогласованность метода с родителями несовершеннолетней пациентки. Несмотря на то что Кристине оставалось несколько месяцев до 18 лет, это было крайне небезопасно.

      Так уж сложилось, что ранее я работала арбитражным юристом, поэтому понимала, что последствия моего несогласования метода могут быть очень нехорошими.

      Второй риск, на который я пошла, – это 1 ограниченный час на погружение.

      Этого также крайне желательно избегать.

      Представьте, что хирург начинает делать операцию, предполагая, что через час выключат все электричество. Все приборы перестанут работать. А если что-то пойдёт не по плану и процесс затянется? Надеяться лишь на резервное питание? А оно точно сработает? Давно его проверяли?

      И ради чего риск? Хочется почувствовать себя великим спасателем, героем, самым лучшим специалистом? И чем более травмированный внутренний нарцисс внутри нас, тем больше мы кидаемся на амбразуру.

      На эту ошибку идут практически все