Призрак Заратустры. Александр Руж

стеганых тюфяках. Вадим отметил, что на расстеленной на полу скатерти не было ни плова, ни кебаба, ни других мясных яств, которые в изобилии подавались в чайханах Самарканда. Алтынкан, невзирая на свое «золотое» название, едва ли относился к зажиточным поселениям. Тем не менее, некоторое разнообразие блюд все же присутствовало: наполненные рисовым супом плошки соседствовали с лапшой-лагманом, здесь же лежали колобки из пресного теста, мучная халва и еще какие-то кушанья, которые Вадиму раньше не попадались.

      Прихлебывая кумыс, командир Мокрый завел обстоятельный монолог:

      – Про Керим-бека слыхали? Фить! Ну, конечно, в Самарканде-то своих забот хватает… А тутошним от него спасу нет. Почитай второй год его кодла на кишлаки страх нагоняет. Я уж и подкрепление вызывал, чекисты приезжали, пустыню прочесывали, да толку! Все равно что океан ситом процеживать… У Керима не шайка, а свора оборотней…

      – Это как? – Вадим подавился колобком, закашлялся, поскорее припал к пиале с кумысом.

      – А так… фить! Рожи свои никому не кажут. Рядятся в белые балахоны, как эти… которые в Америке над неграми измываются…

      – Ку-клукс-клан?

      – Он самый. Такие ж колпаки на себя напяливают, ни единой хари не распознаешь. А балахоны для усрашения тиграми разрисованы. Наскакивают всегда вихрем, рубят шашками на скаку без разбора… Хватают, что под руку подвернется, и уматывают. Да так резво, что не догнать. Кони у них породистые, не чета нашим. Через это доподлинно неизвестно, где у них стоянка. Кочуют по пустыне, то там приткнутся, то сям… фить!

      – Поставляю, что и те, кои на нас в ночи напали, тако ж из злочинцев Керим-бека? – огласил догадку Вранич.

      – Не… – Мокрый пригладил усы и отправил в рот ложку с супом. – Повадка не та. Это вас залетные, из города, хотели в оборот взять. Тут какой только нечисти не водится… Поживете, сами насмотритесь.

      Научник положил перед ним карту, из-за которой и была организована экспедиция. Командир хмыкнул.

      – Знакомая штучка! Это ж мы с хлопцами ее раздобыли… фить!

      – Далеко от кишлака е сия фортеция?

      – Верст пятьдесят, а то поболе… фить! Не наездишься.

      – Значит, придется жити тамо. Поставим шатер… Дадите вы нам стражаров?

      – Охрану? – Мокрый замялся. – Нет, ребята, не дам. У меня и так бойцов – раз-два и обчелся. А если Керим со своими головорезами пожалует? В кишлаке полтораста человек, из них больше половины – бабы с детишками. Кто их защитит? Фить… Сопровождающего вам выделю, и баста.

      – Одного? То мало!

      – Ладно, двух. Больше не просите. Сказал же: не самое удачное времечко вы для археологии выбрали.

      На ночлег экспедицию определили в крайний дом, к восьмидесятилетнему Алишеру, который две трети своей долгой жизни мотался по Туркестану с разными сомнительными компаниями, потрошил баев, но затем остепенился, перевел жизнь на мирные рельсы и занялся ковроткачеством. Этим вечером из окошек его халабуды открывался красочный вид на бесконечно многообразный