Призрак Заратустры. Александр Руж

песок становился сухим и следы теряли четкость вплоть до полного исчезновения. Никаких других признаков своего пребывания личности не оставили.

      Поблуждав часа два, Вадим вернулся в лагерь. Можно было бы сказать, что пришел он не солоно хлебавши, но это не соответствовало бы истине. Нахлебался как раз вдосталь, от избытка соли все еще першило в горле. Но это было терпимо. Гораздо сильнее донимала тревога, в голове роились бесчисленные предположения, одно нелепее другого.

      Добравшись до бивуака, Вадим тихонько подошел к дремавшему Павлухе и отвесил ему, не обинуясь, пинок под зад. Павлуха выпустил винтовку, пристроенную возле ляжки, и кувырнулся вперед. Нежданно пробудившись, подскочил и заморгал сонными зенками. Зашипел:

      – Ты чего?..

      – Того, – отмолвил Вадим. – Отрядили в караул, будь добр, не спи. А то р-рассвистелся тут во все завертки, в Ташкенте слышно.

      Павлуха оскорбился. Он и так наслушался в свой адрес нареканий как от командира Мокрого в кишлаке, так уже и в экспедиции от Вранича, пенявшего ему на лень и нерадивость. Сносить попреки от никчемного репортеришки он не намеревался. Засучил рукава гимнастерки и заворочал перед собой кулаками.

      Вадим усмехнулся. Деревенщина! Такого одолеть, что у ребенка конфету отобрать.

      – Угомонись! Я спать пошел.

      – Струсил? – Павлуха попер на него, как бычок на матадора. – Да я тебе… сопатку расквашу!

      Что ты будешь делать! Вадим подсел под грубияна, перехватил его за предплечье и без натуги кинул через бедро. Павлуха пропахал носом песок, но не унялся, подпрыгнул кверху. Взвыл, размазывая кровавую юшку:

      – Подлюка! Да я…

      Вадим пошвырял его еще чуток – без остервенения, больше для острастки, чтоб знал, с кем лучше не связываться.

      Из палатки высунулся обеспокоенный Вранич. Они с приват-доцентом уже закончили ожесточенные дебаты и улеглись на боковую, но шум у костра разбудил серба.

      – Что было? Зашто бука?

      – Ничего, – невинно развел руками Вадим. – Даю молодому поколению уроки. Он сам попросил.

      Павлуха сидел на сучьях приготовленного к сожжению саксаула и тряс запыленной шевелюрой. Научник испытующе вперился в него.

      – Е ли то истина?

      «Сейчас наябедничает», – подумал Вадим, глядя на потрепанного парня. Но нет – Павлуха вытер выступившие слезинки, поднялся и, как на плацу, отрапортовал:

      – Так точно, товарищу… то есть пане начальник. Тренируемся, значит.

      Серб ворчливо указал им на то, что физическими упражнениями надо заниматься в другое время суток, и скрылся в палатке. Павлуха по-собачьи встряхнулся, его окутал желтый нимб.

      – Спасибо, …что не сдал, – поблагодарил Вадим.

      – Нема за шо… – Павлуха не без робости подошел к нему. – Где так навострился?

      – В спортобществе, – соврал Вадим. – Научить?

      – Ага…

      – Договорились. Завтра вечером, когда жара спадет, попрактикуемся.

*