Тень Башни. Екатерина Соллъх

Дождь смыл её, но покрытие здесь давно не меняли, а, значит, в нём много трещин и неровностей, могло что-то остаться. Если кровь выпили, то мой платок будет относительно чистым.

      Харальд развернул ладонь. Грязь, вода, что-то красное. Всё ещё не свернулась?

      – Надо проверить, – Харальд протянул платок Отто, – вот ещё, упакуй и это.

      Харальд положил грязную мятую банку из-под консервов в пластиковый пакет. Это вполне разрешённая улика. И самая бесполезная.

      – Нам больше нечего здесь искать, пора возвращаться. Надо решить, что делать дальше, – Отто чихнул, – и принять горячую ванну, пока не поздно.

      – Хорошо, – Харальд улыбнулся уголком рта, – ты прав, больше мы здесь уже ничего не найдём. Собирайся, я позвоню фон Гедербергу. Пусть приберётся.

      Рейнер ответил односложно, подтвердил, что понял, и отключился. У него сейчас было много дел. Харальд захлопнул раскладушку. Пора было уходить отсюда, встречаться с Чистильщиками не хотелось. Уже было поздно, падал редкий снег, серый, мокрый, пахнущий жжёной резиной. Харальд махнул Отто рукой. Надо было выйти на более приличную улицу и вызвать такси. Фонари светили неровно и тускло, в воздухе висело марево. Жарко для этого времени года. Слишком жарко для снега. Харальд растёр пальцами серый комочек, на перчатках остался маслянистый налёт. Снег постепенно снова превратился в дождь. Машина подъехала почти сразу. Было поздно, на улицах почти никого не было. Редкие прохожие пробегали мимо, спеша укрыться от дождя. Их лица в свете электрических фонарей казались восковыми масками. Серые марионетки, играющие свою роль. Чёрный, серый и белый – цвета этого города. И ещё немного красный. И ярко синий. Цвета опасности. Доехали быстро. Отто всё время чихал. Главное, чтобы не заболел. Сейчас это было бы очень не к стати. Харальд сжал руку в кулак, потом медленно разжал ладонь. Надо успокоиться, хоть немного. Машина мягко затормозила, водитель открыл заднюю дверцу. Харальд вставил одну из своих теневых карточек в считыватель, дождался, пока мигнёт полоска на чёрной коробочке. Он мог бы использовать служебный счёт, но сейчас он в отпуске, а все переводы отслеживаются. Как и говорил Рейнер, никаких слухов.

      Отто поднялся по ступенькам и постучал. Дверь открылась почти сразу. Его девочка, красивая. Мужская рубашка, слишком велика для хрупкой фигурки, огненно-рыжие волосы, мелкие кудряшки водопадом по плечам. Улыбка, светлая, открытая. Отто улыбнулся в ответ. Его солнце, тёплое. Он вошёл и чуть посторонился, пропуская Харальда. Удивление, всего на миг. Девушка приветливо улыбнулась. Словно никогда и не знала, какими жестокими бывают люди. Но Харальд едва на неё взглянул. Нэль. Он стоял у неё за спиной, напряжённый, словно чувствовал, что что-то не так. Живой. Харальд стянул перчатки. Быстрее. Хотелось смыть с себя холод и кровь, но сейчас это было не возможно. Не сейчас.

      – Отто, – Харальд смотрел в глаза Дэнеля не отрываясь, видел только его, с трудом заставляя себя помнить, что есть кто-то ещё.

      – Хорошо,