Тень Башни. Екатерина Соллъх

заброшен. Харальд подошёл к краю. Не высоко, можно просто переступить, а там спуститься по лестнице, выйти на улицу, сесть в машину. Ночью здесь мало людей, а те, что есть, никогда не выглянут, услышав шум. Можно только уточнить время, большего от них не добиться. Хотя, это тоже немало – потом можно будет сравнить с тем, что выяснит Рейнер. Слова, правильные, логичные, но сердце всё ещё бьётся слишком сильно. Расследование ещё только началось, а Нэль едва не погиб. Ему есть, кого терять. Но отступить он тоже не может. Иначе убьют уже его, свои. Рейнер не только помогает, но и следит. Как же так получилось? Ему есть, кого терять… Нэль важен. Гринхильда, ты была права. Харальд провёл рукой по лицу. Холодная, влажная кожа перчатки. Это страх? Может быть. Облегчение сменилось страхом? Это только начало пути. И легче не будет. Ладно. Надо найти свидетеля. Жилая квартира нашлась на первом этаже. Дверь нехотя открыла пожилая женщина, испуганная, в старом, поношенном платье. Затравленно глядя на военного, она заискивающе улыбнулась и открыла рот, но сказать так ничего и не смогла.

      – Прошлой ночью с крыши этого дома спустился человек, предположительно, по этой лестнице, вы слышали шаги, какой-то шум? – голос Харальда звучал надменно и холодно, женщина сжалась ещё больше. Ей не хотелось вмешиваться в чужие дела, но лгать было ещё страшнее.

      – Господин офицер, генерал, обергруппенфюрер, прошу вас, – женщина путалась в званиях, нервно оглядывалась и дрожала. Харальд едва удержался, чтобы не ударить её. Так от неё будет ещё меньше толку, только визжать начнёт. Ему было просто противно, – я бедная, одинокая женщина, живу одна.

      – Пока, – Харальд, наконец, поймал её взгляд.

      – Что? – женщина заворожено уставилась в холодные, равнодушные глаза.

      – Пока живёте, – Харальду надоело вести себя по протоколу допроса гражданских. У него нет времени выслушивать её жалобы, и нет причин её жалеть.

      – Ааа, – женщина открыла рот, испуганно глядя на военного, – да, да, конечно, господин офицер, прошу вас. Ночью. Я не спала, кто-то спускался. Там не живёт никто, но это же не моё дело. Ведь я и не должна была. Правда, господин офицер?

      Женщина невольно подалась вперёд, просительно заглянула в глаза, улыбнулась по привычке. В молодости, наверно, было привлекательной.

      – Когда именно, – Харальд чувствовал к ней лишь брезгливое отвращение, – мне нужно точное время.

      – Господин… – женщина сжалась, обхватила себя руками за плечи, уставилась себе под ноги, – было часа четыре, может, чуть больше, я точно не знаю. Помню, звонил заводской колокол, четыре раза, конец второй ночной смены, я даже задремать не успела, как услышала шаги. Это был мужчина, один раз споткнулся, на пролёт выше, потом слышала машину. Рухлядь, а не машина.

      Ценные сведения, он не ошибся в ней. Такие всегда всё помнят. Сплетницы. Харальд достал из внутреннего кармана бумажник. Она заслужила и должна молчать. Проще убить,