Волк: Лихие 90-е. Никита Киров

поглядывали на дверь тренерской. Остальные ученики тоже, вид тревожный.

      А оттуда доносились звуки ругани.

      – Да ты чё, б**, берега попутал, старый? Хоть знаешь, с кем говоришь?

      Забыл я всё это, но сейчас вспоминал. Зато знаю, что вовремя приехал. Кто-то решил наехать на моего тренера. Так что я подошёл к тренерской и решительно открыл дверь.

      Глава 3

      Семёныч, крепкий пожилой мужик в спортивном костюме-тройке (штаны, мастерка и жилетка) сидел за столом, на котором стояла дымящаяся пепельница.

      Перед ним двое. Один бритоголовый «бык», который нависал над тренером, второй – худой мужик с прилизанными волосами и в деловом костюмчике, у которого лежал на коленях пластиковый дипломат.

      В руках прилизанный держал моторолу в кожаном чехле, выставляя напоказ. Правда, смысл от сотового телефона, если в городе нет ни одной вышки? Зато статусный предмет для понтов.

      – Лёша, не кричи, – мужик убрал телефон и открыл дипломат, доставая оттуда стопку листов. – Владимир Семёнович, вам просто нужно подписать это и освободить помещение на следующей неделе. Вы же в курсе про компенсацию…

      – Что здесь происходит? – спросил я.

      – А те чё надо? – «бык» повернулся ко мне. – Вали отсюда нахрен!

      Прилизанный, не обращая на меня внимания, протянул пачку листов тренеру. Семёныч поднял голову на меня.

      – Да я разберусь, Максим, – густым басом сказал он. – Уже не в первый раз приходят, пугают. И не в последний.

      – Лёша, выведи посторонних, – прилизанный даже не повернулся ко мне.

      Лёша поцокал языком и попёр в мою сторону. Крепкий, шея толстая, одет в китайскую кожанку, несмотря на жару. Глаза навыкате пялились на меня. Выше меня на полголовы.

      Сейчас будет просто, бей или беги. Но бежать не буду. Лёша схватил меня за грудки джинсовки, собираясь встряхнуть.

      Я хлопнул его ладонями по ушам и добавил коленом. Лёша отошёл, краснея и пуча глаза от злости.

      – Да я тебя…

      Лоу-кик по ноге, отчего бык пошатнулся, и сразу пробил ему в корпус. Не думал, просто ударил. Лёша покраснел, держась за бок, и отошёл. Драться он что-то вдруг передумал.

      – Да я тебя, – он простонал. – Я тебя…

      Бык попятился к двери, а его главный с испуганным видом посмотрел на меня.

      – Спрашиваю ещё раз, – сказал я. – Что происходит?

      – Выселить он меня хочет, – спокойно ответил Семёныч. – Нашёл каких-то идиотов, думает, что напугает. Нет, Владислав, не соглашаюсь.

      – Вы ещё не знаете, с кем связались! – возмутился прилизанный, захлопывая дипломат. – Ещё не знаете. Да я…

      – Как раз знаю. Никто. Покиньте мой зал.

      – Ты слышал его, – добавил я, потирая кулак. – Вон отсюда.

      Тело помнит, ударил я мощно, на рефлексах. Вышел вслед за ними на крыльцо. Думал, что водила тоже придёт драться, но марковник уехал, поднимая пыль и разбрасывая камни колёсами. Что-то так себе из них бандиты.

      – А я уж думал, как их спровадить, – сказал Семёныч,