Волк: Лихие 90-е. Никита Киров

доске мелом были расписаны ставки. Явный фаворит – Тайсон, хотя он и проиграл первый бой с Холифилдом. Деньги принимали в отдельной комнате за стальной решёткой, туда я и направился.

      – Всё на Холифилда, – сказал я лысому старичку в очках, который только что загнал толстую пачку рублей в машинку для счёта денег. – Победа после третьего раунда, дисквалификация соперника за нарушение правил.

      – Один к трём, – ответил он. – Но потеряешь свои деньги.

      – Записывайте.

      Он через прутья решётки взял тоненькую пачку рублей, тщательно пересчитал и проверил, что не фальшивки, потом выдал мне квитанцию на серой бумажке.

      – Реально что ли так и будет, кхе? – Женя усмехнулся и достал новую сигарету. – Но ты явно чё-то чуешь, Волк.

      – Не всё, далеко не всё. Но этого нам пока хватит, Женя.

      Сели за стол в угол. Ящик ещё не починили, картинки не было. Из хриплых колонок пел Михаил Круг про Жигана-Лимона. Владимирский централ тогда ещё не появился, это потом он будет играть везде, где только можно.

      В зал набивались люди. Пришли и мои знакомые, Петруха и компания, с которыми я пил в своей прошлой, первой жизни. Все демонстративно сели от меня подальше, чему я был только рад.

      Даже представить себе не могу, что хоть один из них сделал бы то же самое, что вчера для меня сделал Женя, когда отправился на помощь, не спрашивая ни о чём. Буду держаться своих.

      – А ты чё, Игоря Иваныча знаешь? – спросил круглолицый мужик в чёрном спортивном костюме, который сел рядом со мной.

      Вид бандитский, на пальцах золотые перстни, на шее толстая цепура. Смотрел на меня изучая, будто проверял, испугаюсь я или нет. Я не пугался.

      – Занимались в зале с ним, – всё так же спокойно сказал я. – Вот и вспомнил меня.

      – Ого. Ну, Игорь Иваныч бои смотреть любит. Сёдня Тайсон этого негра уделает.

      – Тайсон проиграет, – уверенно сказал я. – Дисквалифицирует. Слишком он злой, сорвётся.

      – Да ты гонишь! Да не проиграет он!

      – Проиграет. Сто пудов сорвётся, начудит и проиграет. Победу получит второй.

      Браток покачал головой. Не поверил. Ну а я делал вид, будто просто предположил, учитывая взрывной характер Тайсона.

      – На сто баксов даже готов поспорить? – спросил браток, сверля меня глазами.

      – Поспорим.

      – Ну, – браток засмеялся и закурил ЛМ. – Тут ты зря. Но смотри, тебя никто не заставлял. Потом не бегай жаловаться Иванычу, что тебя обули. Всё сам.

      Он отошёл к своему столу, хвастаясь лёгкими деньгами, а вскоре оттуда подошёл ещё один, бритый наголо, со сломанным носом и сбитыми костяшками пальцев. С ним поспорили о том же, только на двести долларов. Хотя он предлагал на тысячу, но я не стал, это уже много и может грозить неприятностями. Хватит и двести.

      Братки поухмылялись, думали, что поставили меня на бабки. Женя не вмешивался, только курил. Горка окурков росла в стеклянной пепельнице.

      Я думал подойти ещё к кому-нибудь. Но мне не хотелось спорить с простыми людьми, кто ставил с таким трудом