Пропавшие души. Ава Рид

подкреплять слова действиями, чего мама не делает. По крайней мере, в последнее время. Хотя в общем-то никогда не делала. Я оставалась с ней, потому что надеялась: когда-нибудь это изменится и все наладится… или однажды мне станет все равно. Но сегодня особенно больно осознавать, что мои мечты так и остаются мечтами. Что наши с мамой отношения нельзя назвать ни близкими, ни сердечными, и мое безразличие – всего лишь защитная реакция. Ужасно, но я часто спрашиваю себя: полюбит ли меня кто-нибудь, если даже маме плевать на меня?

      Вместо того чтобы идти домой, я как минимум раз в неделю ночую в больнице – и это помимо ночных дежурств. Лишь бы не возвращаться сюда и не встречаться с мамой. Чудо, что это еще не заметили. Даже Лора не знает. А две недели назад я сняла номер в гостинице, что делала не в первый раз.

      Тру глаза.

      Да, я найду себе другую квартиру. Но не сейчас. Не сегодня. Завтра, может, послезавтра. Когда приведу себя в порядок, заглушу воспоминания и немного посплю.

      Сегодня понедельник. За выходные я почти не видела маму. Повезло. Я надеялась, что многочасовой сон пойдет мне на пользу, но чувствую себя так, будто и не ложилась в кровать. Мне снились кошмары. В последний раз кошмары мучили меня перед выпуском из медицинской школы, когда я боялась провалить экзамены. Я долго не могла добиться результатов, которые бы отвечали моим ожиданиям, и это меня убивало. Не думала, что буду страдать из-за страшных снов, но оказывается, они бывают не только у детей. Кошмары – жадные маленькие чудовища, которые вонзают острые коготки в каждый твой страх, каким бы незначительным он ни был, заставляя его расти и набирать силу, – и чем хуже тебе становится, тем чудовища довольнее. Кошмарам все равно, сколько тебе лет, откуда ты и чем занимаешься, – они найдут и поглотят тебя.

      Господи боже… Все выходит из-под контроля.

      Я снова стою перед палатой Митча и проклинаю себя за это. Жалюзи опущены, мне ничего не видно, но я не могу заставить себя войти внутрь. До чего смешно. Смешно и нелепо.

      Снимаю шапочку, кладу ее в карман вместе с маской и вздыхаю.

      Интересно, что бы подумал Митч, если бы знал, что я стою здесь, не решаясь войти?

      – Вам помочь?

      Вздрогнув, резко поворачиваюсь и вижу одного из врачей. Он на голову выше меня. Узкие губы, короткие темно-каштановые волосы, светло-карие глаза, скептический и в то же время теплый взгляд. Он держится уверенно. «Доктор Томас» – написано на бейджике.

      – Это вы – лечащий врач Митча?

      Он слегка расправляет плечи.

      – Верно. Доктор Ривера – мой пациент.

      В голове у меня начинают крутиться шестеренки. Значит, это с ним говорила по телефону Софи. Она назвала его Итаном, если память мне не изменяет.

      – Софи права, вы должны были позвонить, как только Митча перевели из операционной! – Слова слетают с языка прежде, чем успеваю подумать. Но доктор Томас тихо смеется, а значит, все не так плохо.

      – Я главный врач отделения комбустиологии, а не справочная и не простой медбрат, – отсмеявшись, говорит он серьезно.

      – Хорошо.

      – Хорошо? –