Внучка берендеева в чародейской академии. Карина Демина

другую дверь, за которою узкий коридор обнаружился.

      – Ну, – недовольно поинтересовался домовой. – Чего встала? Иди уже…

      Я и пошла.

      Только почти сразу и остановилась, за стену ухватилася, потому как вдруг разом колени ослабли и такая немота на все тело накатила, что спасу нет.

      Закричать?

      Так и слова не смогу вымолвить, сердце то колотится, то обмирает, перед глазами мушиный рой пляшет. В ушах гудит. Ни руки поднять не могу, ни пальчиком даже шелохнуть.

      – Присядь, – велел кто-то и в плечо толкнул, я и упала… упала бы, когда б не лавка, у стены поставленнная. На нее и плюхнулася, к стеночке прислонилася.

      Помру.

      Как есть, Божиня, помру… и в вырай ли попаду аль в огненную реку, где Змей грешные души жреть… в огненную реку никак не хотелося.

      – Ты вдыхай глубоко, через нос, – говорил кто-то и по щекам хлопал, легонько этак, а я все вдохнуть силилась. – Давай, а то не отпустит…

      Дышала.

      Так дышала, что аж груди ломить стало, и ребра заныли, и закашлялась, и кашляла так, что пополам согнулася, а откашлявшись, поняла, что полегчало мне, и крепко.

      – Спасибо, – сказала я, а после только глянула на того доброго человека, который мне сподмогнул.

      Парень.

      Высоченный такой. И в плечах широкий, и лицо белое, чистое… нашим бы девкам понравился. Волосы только длинные отрастил, впору самому косу плести. А он стянул шнурочком кожаным. На шнурочке том – серебряные обережцы болтаются.

      Одет же скучно, в черный кафтанчик, что и у всех, только у него – поношенный крепко, и на рукаве – латочка квадратная, аккуратненькая. Черные штаны с кожаными кругами на коленях, небось, тоже продралися. И сапоги истоптанные, некрасивые.

      Небогатый, сразу видать.

      – Новенькая? – спросил, присев рядом. – Долго что-то они тебя мурыжили. Замерзла?

      Я кивнула, поняв, что и вправду продрогла до самых до костей, а то и глубже. И теперь холод отзывался дрыжиками.

      Зубы клацали.

      Пальцы тряслись.

      Красавица, нечего сказать…

      – На от, выпей, – парень протянул флягу. – Чай это с малинкой. Быстро согреет.

      – Спасибо.

      Выпила.

      Чай и вправду хороший, духмяный, и тепло от него по всему телу разлилось-расплылось…

      – А ты тут…

      – Дежурю, – сказал он. – Ловлю тех, кому плохо становится. Еще Весь есть, но он отошел… вернется скоро. А ты…

      – Зослава, можно Зося. Меня все так называют.

      – Я – Арей.

      И замолчал настороженно.

      – Красивое имя… нездешнее…

      – Азарское…

      А теперь понятно, отчего молчит. Небось, после войны азаров туточки крепко не любят, и ему доставалося…

      – Не больно-то ты на азарина похожий.

      – В отца пошел, – сказал сухо, зло даже. И голову вскинул. А я себя укорила: негоже так с человеком говорить. Он-то мне помог, усадил, чаем напоил.

      – Арей… а с чего это я