Фармацевт 3. Александр Санфиров

а походил по расчищенному от снега двору.

      Лишь когда кончики ушей начал пощипывать мороз, забрался в кабину и, заведя двигатель, включил печку.

      Первым из дома вышел Михаэль, он принес укладку и электрокардиограф и забрался в салон.

      Когда он открыл окошко и просунул голову в кабину, я спросил:

      – Ну, как там больная?

      В ответ Михаэль разразился целой речью.

      – Ты понимаешь, эта бабка, Зеланд, вызывает нас постоянно. У нее давление всегда высоченное и ничем не сбивается. Приходится её в больницу везти. Там её уже отлично знают и заставляют пить таблетки при медсестре.

      Два-три дня и давление у нее нормализуется.

      После выписки она таблетки специально не пьет и недели через две у нее опять гипертонический криз. А магнезию ей хоть делай, хоть нет, как мертвому припарки.

      А сегодня, представляешь! Гроссман ей дала таблетку, а потом укол сделала. И сейчас у нее давление, как у молодой.

      Тут Михаэль ехидно засмеялся.

      – А она уже вещички в больницу собрала, хрен ей, а не больница!

      Еще через пять минут к нашей кампании присоединилась фельдшер. Видно было, что ее распирает от желания поделиться впечатлениями от оказания помощи бабушке Августе Зеланд, но с кем делиться? С санитаром и водителем?

      Так, что она оставила свой рассказ до встречи утром с коллегами.

      На третьем вызове Гертруда Карловна не задержалась, быстро разобравшись с температурящим ребенком.

      Когда в первом часу ночи мы добрались до амбулатории, машину в гараж я поставил только после того, как фельдшер позвонила в диспетчерскую и оттуда сообщили, что вызовов пока нет.

      – Ты случайно не храпишь? – поинтересовался Михаэль, укладываясь на разобранное кресло.

      – Вроде бы нет, – ответил я, укладываясь на жесткую кушетку и накрываясь своим полушубком.

      Гертруда Карловна отдыхала в одиночестве в своем кабинете, на мягком диване рядом с телефоном.

      Но для начала она во всеуслышание пообещала разобраться с сучкой, Алькой Снегиревой, фельдшером, последней пользовавшейся электрокардиографом и прикрутившей к прибору провод заземления в изоляции.

      Как ни странно, до утра вызовов больше не было. Я такого не ожидал, обычно в первый день работы на новом месте на меня наваливалась целая куча проблем, а тут, понимаешь, все спокойно.

      В общем, сдав машину Сергею Романову, я отправился прямиком в отдел кадров совхоза.

      Мадина Ермековна увидев меня, приветливо улыбнулась.

      – Александр Петрович, я хоть вас так рано не ждала, но у меня все готово. Получите вашу трудовую книжку и больше не теряйте. – Не удержалась она от подколки.

      Я же внимательно прочитал приказ о переводе, проверил оттиск печати и только тогда расписался в журнале о том, что получил книжку на руки.

      – Хм, ты прям, немцем заделался, – заметила Ермековна, – Такой же педантичный, от Рудольфа Августовича что ли набрался?

      Забрав