Тайный канон Китая. Отсутствует

этим переменам».

      В древности великие водители мира[30] жили одной жизнью с Бесформенным[31]. Посему они обращали свой взор назад, дабы обозреть прошедшее, и обращали свой взор на себя, дабы постичь будущее. Они смотрели назад, чтобы познать древность, и обращались к текущим делам, чтобы знать настоящее. Всматриваясь назад, можно понять других; обращаясь к текущим делам, можно познать себя.

      Ежели должное положение вещей[32] не соответствует тому, что творится в мире, обращайся к прошлому и в нем ищи ответ. Умение помыслить о случившемся и постигнуть должное приносит понимание, свойственное мудрым. В это нужно тщательно вникнуть.

      Речь другого человека – это деятельность. Мое молчание – это покой. Следуй чужим речам и вслушивайся в чужие слова[33]. Коли речи кажутся неразумными, доискивайся до причины, и смысл сказанного непременно раскроется.

      Речь всегда содержит в себе образы[34]. Событие всегда содержит в себе отличительный признак, позволяющий сопоставлять его с другими явлениями. Когда определены эти образы и отличительные признаки, выявляется всеобщий порядок вещей.

      Образы – это не что иное, как свойство категории явления. Отличительные признаки – это не что иное, как свойство понятий речи. Поэтому мы можем, руководствуясь бесформенным, понимать смысл сказанного, а, рассматривая суждения о событиях, уяснять истинные намерения человека.

      Это подобно тому, как расставляют силки, желая поймать зверя: чем шире расставишь, тем обильнее будет добыча. Путь согласуется с этой истиной: стоит лишь правильно рассчитать ход событий, и добыча сама попадется в расставленные сети. Вот так же нужно ловить человека, постоянно охотясь на него силками.

      Если же он ничего не говорит и не дает поводов для сопоставлений[35], надо изменить свою манеру поведения и посредством образов в речи побудить его к действиям, а самому подладиться[36] под его намерения и увидеть его чувства. Тогда, угождая его желаниям, можно пасти его.

      Я могу, оглядываясь на прошлое, возвыситься над ним, а мой соперник может, исходя из текущих событий, определять будущее. Однако же в речах всегда есть образы и образцы для сопоставления, и, полагаясь на них, можно обрести для себя прочную основу. Тогда следует, заново оценив положение, прощупывать соперника, размышлять над его поступками, следовать обстоятельствам, благодаря чему в моих речах будут правильно определены все явления. Вот так мудрым мужам издавна удавалось перехитрить неразумных и действовать, не ведая сомнений.

      Посему те, кто умел обдумывать чужие речи[37], могли повелевать духами и постигать их природу[38]. Каждое их действие было безупречно правильным, и поэтому они могли пасти других. Когда же нет такого тщательного обдумывания источника власти, невозможно со всей ясностью понимать состояние другого. А когда нет ясного понимания другого, невозможно сохранить прочную основу для своей власти. В таком случае полезно будет предложить новые образы и образцы для сопоставления. Они непременно

30

В оригинале букв.: «владевшие Великим Превращением». Вероятно, здесь имеются в виду мудрые правители, которые посредством Пути навлекали благотворные «превращения вещей». Таково, по крайней мере, мнение Чжао Цюаньпи и Фан Личжуна.

31

Тао Хунцзин отождествляет Бесформенное с Дао. Напомним, что в трактате «Военное законы Сунь-цзы» сущность военной стратегии формулируется так: «не имея формы, давать форму другому».

32

В оригинале букв.: «Ежели истина действия и покоя, пустоты и наполненности не соответствует (требованиям) настоящего».

33

Комментарий Тао Хунцзина: «Пребывая в покое, созерцай деятельность – тогда сможешь глубоко вникнуть. Умей вслушиваться в слова – тогда достигнешь понимания».

34

В китайской традиции понятие «образы» (сян) относилось, скорее, к неким первичным, смутным конфигурациям внутреннего опыта, определявшим внешние, предметные образы. Как воплощение исконных качеств вещей такие «про-образы» выступали критерием классификации вещей.

35

В оригинале сказано: «Если его речь не дает повода для сопоставлений…». Исправлено на основании комментария Тао Хунцзина.

36

Согласно пояснению Тао Хунцзина, иероглиф юао означает здесь «быть в согласии». Чжао Цюаньпи толкует этот термин как «подвигнуть человека на действия».

37

В списке даосского канона вместо слова «посему» стоит сходный по начертанию и звучанию знак «древние». В этом случае фраза начинается так: «Те, кто в древности…».

38

Комментарий Тао Хунцзина: «Здесь говорится о том, что искусные в обдумывании речей сидели в забытьи, отринув чувственное восприятие… проникали в отдаленное и мельчайшее и пребывали в сокровенном согласии с целым миром».