Идол. Никита Александрович Коровкин

не будет как фашизм.

      Смотри, иди сюда, вот книги…

      Здесь пятьсот им лет, сто сорок,

      А вот и самый старый мой Завет…

      Две тыщщи лет!

      Ему, а может боле, – Лишь б не сожгли.

      Молюсь я каждый день

      Уж если жгут, то пусть со мною

      Сгорит история, сгорит и Залман Шлем!

      – Да ты чего! А ну не плачь, всё сможем,

      Все вытащим с твоих библиотек,

      Тебя спасем, спасем твой город.

      Село спасем твое, Схоронишь племя здесь!…

      –

      –Чу! Кто это! Ложись! Окошко.

      Закрой немедля, я на стрем.

      Мотоциклетки звук негромкий.

      И… Речь… Немецкая, с пудом

      Толь шнапса, то ли с грязной полькой.

      И ближе, ближе,… затаился кров.

      – Ааа! Ты жидовска морда!

      – Давай что есть!

      А то взорвем! —

      А… ты, проклятый богомольник,

      Сейчас бумагу то пожжем.

      – Прошу, прошу, прошу.... Не надо!

      Вы видите, поселок разорен.

      Не трогайте последнюю вы хату.

      Я с этой книгою рожден… –

      Die jewische unreine Schweine,

      Родился с чем, с тем и умрешь.

      Матеуш, пристрели его.

      И тут пробрало дрожью Васю!

      И с криками: «Не бей жида!!!»

      Толкнул талмудника, тот на пол.

      Последнее: «За тебя жизнь отдам!»

      На фрицев бросился с гранатой.

      Финал:

      Разрушена изба

      И рядом

      Лежит Совец и русский.

      Сионист —

      Одной живой душой остался.

      И свои книги спас и сохранил.

      С тех пор, какая б хунта или шляхта,

      Иль день, незначимый другим,

      Кладут цветы к могиле Русского Солдата,

      И неизвестный молится Раввин.

      01.11.2022

      Раввин

      Кто был жизнью больной,

      Тот здесь будет умён,

      Звуком стали мирской

      И доспехом силён.

      Както древний старик

      Увидал мои дни.

      Поднеся ко ним лик,

      Взял, и благословил.

      Я был истово слаб.

      То был Ершалаим.

      На его я руках

      В этот город входил.

      А мораль такова:

      Тот, кто просто творил,

      Тот, кто жаром пылал,

      В самом деле не жил.

      Только тот, кто слепца

      Или слабых других

      На своих на руцах

      Из беды выносил.

      Я спросил старика:

      «Что ж ты силы такой

      Не живал для себя?

      А был жизнью другой.»

      И ответил Раввин… —

      Будто кости слова

      Громыхали в тиши,

      Раздавались в лесах. —

      «Я бы мог всё иметь,

      Всех бы женщин ласкал,

      Весь бы мир приобрел,

      Упивался в деньгах.

      Но с собою в долгах

      Я б остался тогда,

      Я не спас бы тебя,

      Не донёс на руках…»

      Одесский монастырь

      Религиозной интеграции в РСФСР и СССР посвящается.

      Шаломъ! Алтарь бронзовосадый!

      Я сяду в пурпурсизый