Доставь или умри. Александр Георгиевич Шавкунов

ладонь девочки и прибавил шагу.

      ***

      Роан сбился с шага, плюхнулся на последнюю ступень и сипло дышит, свесив голову на грудь. Шрам пульсирует болью, ноет потерянный зуб, а в глазах темно. Гул крови в ушах оглушает, кажется, ещё одно движение и сердце выскочит изо рта!

      Он глянул на парк и город, оставшиеся внизу. На лестнице никого, даже стражи нет, будто дворец вымер. Боги, что же случилось?! Лишь бы отец был в порядке! Роан сглотнул колючий ком, прижал ладонь к груди и повернулся к громаде дворца. Он многажды бывал внутри гостем на пирах вместе с отцом, но сегодня должен ступить в полном праве пребывания. Стать воином короля, гвардейцем или рыцарем, если его Светлость будет милостив… Боги, он должен будет работать с теми, кто расправился с той семьёй на глазах у всех!

      – Наверное, они были очень плохими людьми. – Пробормотал парень.

      Собственный голос показался жутким, хриплый, с отчётливыми железными нотками. Так может говорить железный демон или какое другое чудовище, но точно не семнадцатилетний парнишка. Однако даже так, он странным образом успокоил и придал уверенности. Да, наверняка убитые были грязными заговорщиками, а его испугал скорее метод расправы. Обычно король без затей велит повесить или отсечь головы. Видимо, они очень провинились.

      Внизу, у подножия лестницы появилось две фигуры, мужчина и ребёнок в плаще. Роан сощурился, силясь разглядеть их, вдруг знакомые, но быстро махнул рукой. Да хоть родственники, сейчас важнее найти отца, если убитые были заговорщики, то такая жестокость говорит лишь о масштабе заговора. Вдруг на отца напали?

      Кое-как успокоив сердце вошёл под мраморную арку, ступил во двор замка… Каменные плиты залиты кровью, на помосте для праздничных выступлений в троне сидит король, а перед ним на коленях стоят семеро связанных мужчин. Ещё двенадцать лежат безголовыми. Над ними ходит королевский палач в красном колпаке и с исполинским клинком в руках. Меч палача выкован лучшими мастерами в самый расцвет империи, но лишён острия, как и полагается орудию казни. Стража, все двадцать человек, резко обернулись на Роана и тот застыл, как пойманный с поличным кот, не решаясь броситься в бега.

      Король крепко сбитый мужчина с едва начавшими серебриться висками, но морщинистым лицом, хмыкнул. Посмотрел на тела, среди которых Роан приметил знакомую куртку, такую всегда носит отец. Перевёл взгляд на парня, криво улыбнулся и провозгласил, указывая рукой:

      – Тириона улыбается нам, за преступным семенем даже бегать не пришлось, само пришло! Хах, вот бы так всегда. Чего встали, взять его!

      Прежде чем Роан осмыслил слова правителя, двое стражников схватили за руки, а третий сорвал с пояса меч. Брезгливо оглядел и отшвырнул. Парня поволокли на помост, стянули руки за спиной с такой силой, что кисти почти сразу начали синеть. Пинком скинули обезглавленный труп и на его место посадили Роана. Тот оторопело уставился на мертвеца, в котором признал дядю Юджина, близкого друга отца, который обучал азам фехтования. Шею прижали