Мое земное воплощение. Миссия «Любовь». Алена Фаверо

От мысли об укладке и макияже сводит челюсть, первый признак моего сопротивления. Вспоминаю о намерении идти в новое, завожу машину и резко выруливаю на дорогу.

      Глава 10. 1 декабря. Договор.

      У меня еще сорок минут. Вызываю такси до ресторана, указанного в пригласительном, смотрю в зеркало. Рыжие локоны спадают на полушубок из искусственного меха, зеленое платье за 235 тысяч и туфли на каблуке в пару сантиметров. Надеюсь, не придется скакать по сугробам. С накрашенными ресницами, ровным тоном кожи, красными губами, я действительно выгляжу иначе.

      Зачем я иду туда? Потому что очень хочется не пойти. Как важно уметь слышать себя и отличать интуицию от страхов. Переход на линию реальности, где у меня есть мужчина, возможен только через действия, которые противоречат старой линии. Делать неожиданное даже для себя, как в фильме «Всегда говори: «ДА» или “Все, везде и сразу”. Прошу водителя подъехать ближе ко входу, еще раз смотрю в пригласительный, перечитываю адрес и строчку «дресс-код коктейльный». Поправляю волосы и выхожу.

      У арки с массивной дверью курят двое мужчин, в чертах одного из них узнаю одноклассника, который десяток лет назад так же озирался по сторонам, выпуская дым в сторону. Дима Шипелин – кошмар для преподавателей и одноклассников. Ему не диагностировали синдром дефицита внимания и гиперактивности, с этой особенностью нервной системы физически сложно сидеть на одном месте и тем более запоминать, когда кто-то кого-то куда-то отправил сделать что-то для чего-то с кем-то. С математикой и физикой были проблемы скорее всего из-за дискалькулии – нарушении в понимании математических действий. Это тоже никто не обнаружил, окрестив Диму на весь период школы «ленивым, глупым и невоспитанным». Сейчас, благодаря развитию детской психиатрии, это можно было бы скорректировать.

      Дима нервно переминается с ноги на ногу и крутит в левой руке зажигалку. Ниже на две головы, он обзывал меня «вышкой» и подшучивал до 10 класса, а в один дождливый осенний вторник перестал. Я так и не поняла почему.

      Возвышаясь над обоими, молча прохожу в вестибюль. За разговорами они, кажется, меня не замечают.

      – Вышка, это ты что ли? – царапает спину хриплый голос. Замираю, как будто надеясь, что сольюсь с обстановкой и он пройдет мимо – эволюционный инстинкт.

      – По-любому ты, – приближается голос и мне приходится повернуться.

      – Дмитрий. – С намеренной серьезностью обращаюсь, глядя вниз. Мужчина довольно улыбается, задрав голову.

      – Ну ты, вышка, красотка, – маленькие глазки на сером лице, свитер из синтетики и темные джинсы. Залысины и запах машинного масла, вперемешку с одеколоном. Поджимаю губы, не зная, что сказать.

      – А где все?

      – Уже в зале. Пошли, – уверенным шагом мужчина направляется вперед по коридору и сворачивает за угол. Следую за ним.

      В большом зале с оранжевым тусклым светом, три длинных стола, за каждым человек восемь-десять. Мозг пытается обработать поток информации,