Отдай свои крылья. Нидейла Нэльте

него.

      Долиород продолжал стоять:

      – Может, в тебе проснулась собственница, откуда мне знать. Только раньше ты так меня не целовала.

      – Я вообще никак тебя не целовала. И не поцелую больше!

      Дол отшатнулся: мои глаза загорелись красным. Обычно тёмные этого контролировать не умеют, но я – я всегда отлично могла пользоваться не только силой проклятия, но и внешними проявлениями.

      – Э-э-э… Джун… Джун-вин, остынь, – попятился он. – Остынь. Всё хорошо. Я понял, исправлюсь. Не нужно проклятий. Только не прыщи, пожалуйста! Их же потом месяцами выводить!

      В детстве под моим тяжёлым неконтролируемым проклятием побывали, наверное, все члены нашего клана. Но детские чары легко снимаются, потому что дети сами быстро забывают обиды, их проще отвлечь чем-то хорошим и приятным. Да и силы не так много.

      В Академии же злить меня боялись. И недаром.

      – Прыщи? – фыркнула я презрительно, сделав ещё шаг к Долиороду и пытаясь взять под контроль ярость, которая вспыхнула и никак не хотела затухать. – О, нет, это слишком банально. Я лучше лишу тебя твоей шикарной шевелюры.

      – Нет, Джун, только не святое! – Дол попытался усмехнуться, перевести в шутку.

      Руки прикрыли волосы, глаза глянули просительно. И я действительно начала остывать.

      Всё же мы росли вместе. Сколько шалостей проделали на острове Астамал, в замке нашего клана.

      На мгновение перед глазами мелькнула картина Растона с его белокрылой.

      – Ладно, – улыбнулась я. – Прости. Ты прав. Использовать друзей – отстой. Больше не буду.

      Дол облегчённо выдохнул, тоже улыбнулся и протянул мне руку. Я коснулась её… и в этот момент из зала донёсся крик.

      Страшный, полный отчаянья, пробирающий!

      Не сговариваясь, мы почти снесли двери и ворвались внутрь.

      Гели вскочила с колен Растона, тот тоже уже был на ногах. Белобрысая с воплями хваталась за голову, и её шикарные длинные белоснежные локоны стремительно выпадали. С каждым прикосновением – ещё и ещё. Она пыталась их удержать, но новые пряди слетали на пол.

      Скоро под ней образовался такой милый, шелковистый и мягкий на вид белоснежный коврик. А сама красотка сверкала полированной лысиной.

      – Это ты, Джун? – шепнул Дол.

      – Я была с тобой, разве нет? – хмыкнула я.

      Гели обернулась, глядя на меня с ненавистью. Растон пытался успокоить её, обхватить – кажется, кому-то очень не хватало крыльев.

      Но люди не должны знать о наших вечеринках. Это правило жёстко контролируется, а его неисполнение карается. И Растон лишь обнимал её руками, словно хотел укрыть от взглядов. Но не мог.

      – Защитник, – тихо произнесла я, и он напрягся.

      Почувствовал. Но не откликнулся, даже не двинулся.

      – Растон! – позвала я громко, коснувшись магической связки. – Ко мне!

      В его глазах сверкнуло что-то яростное, гневное.

      – Джун, – прозвучало с середины зала негромко, но почти угрожающе.

      – Иди сюда!

      Рыкнув нечто вроде «тьма побери», он двинулся в