Тайный сын магната. Прости за все. Марго Лаванда

хоть попить можно.

      Санузел тоже обнаруживаю, в смежной комнате, похожей на гардеробную, за небольшой дверью возле шкафа. Тут просторно, очень интересный дизайн – старинная ванная «на ножках». Всевозможные флаконы, шампуни. Я бы не отказалась принять душ, чувствую себя грязной после подвала и прикосновений Давида. Не знаю от чего больше.

      Вдруг слышу шум в комнате. Мой тюремщик вернулся? Что ему нужно?

      Подавляю первый порыв запереться в ванной, выглядываю из-за двери.

      Это не Байратов. Довольно молодая женщина в черном платке, черном платье, смотрит на меня, явно пытаясь продемонстрировать равнодушие. Но при этом заметно любопытство.

      – Здравствуйте, меня зовут Айше. Я принесла вам поесть, – произносит тихим голосом.

      – Я не голодна.

      На самом деле это не так, говорю из упрямства.

      Иду за новой знакомой. Оказываемся в первой комнате. На столике сервировано несколько тарелок. Пахнет аппетитно.

      – Вам что-нибудь нужно?

      – Да. Я хочу уйти отсюда.

      – Боюсь это не я могу решать, простите. Но если вам что-то понадобится из одежды, или еще каких-нибудь вещей, я к вашим услугам.

      – Сколько меня будут здесь держать?

      – Простите. Я ничего об этом не знаю.

      – А мои вещи? У меня была сумочка. Там телефон… Вы можете узнать о ней? Мне очень надо позвонить родным.

      Айше кивает, у меня появляется надежда, что она действительно мне поможет. Даже немного начинаю чувствовать голод. Делаю себе бутерброд, ем его торопливо. Мне нужны силы, чтобы справиться с ситуацией, в которую угодила.

      Но Айше так и не приходит! Час за часом я жду ее, совершенно измученная, чувствуя растущее отчаяние. Наконец звук ключа в замке. Подскакиваю из кресла, бросаюсь к двери, но это, к огромному моему разочарованию, Байратов.

      – Хватит издеваться надо мной! – восклицаю, меня трясет от нервозности. Время уже очень позднее, и я с отчаянием понимаю, что никуда меня не отпустят.

      – Успокойся. Я заберу свои вещи и уйду. Будешь спать одна.

      – Я не хочу здесь спать! Мне домой нужно!

      – Слушай, я дико устал от твоих психозов, – морщится. – Я могу быть далеко не таким понимающим.

      – Вот и отлично. Устал? Отпусти меня! Не нужно мне твоих пониманий!

      Не слушает. Проходит мимо, словно я стеклянная. Направляется к шкафу. Берет какие-то вещи.

      Тут в комнату входит Айше. Хочу броситься к ней, но она даже не смотрит в мою сторону. Забирает поднос с едой и бесшумно испаряется.

      – Голодовкой ты ничего не докажешь, Есения, – бросает Давид холодно.

      – У тебя забыла спросить! Ненавижу, – всхлипываю.

      Байратов ничего не отвечает, уходит. Снова запирает дверь.

      Половину ночи провожу, бодрствуя на стуле. Обхватив себя руками, раскачиваюсь из стороны в сторону. Никак не могу перестать думать, что будет дальше. Снова и снова задаю себе вопросы, чем мой отец мог так сильно разозлить этих людей.

      – Ну вот, ты переживал, а она спит тут сладко, как младенец, – голос мачехи доносится сквозь пелену.

      – Есения!