Стихотворения. Владислав Фелицианович Ходасевич

мне музыкой органной

      Ворвался в уши, загремел, как прежде,

      В иные, незапамятные дни.

      И серб ушел, постукивая в бубен.

      Присев ему на левое плечо,

      Покачивалась мерно обезьяна,

      Как на слоне индийский магараджа.

      Огромное малиновое солнце,

      Лишенное лучей,

      В опаловом дыму висело. Изливался

      Безгромный зной на чахлую пшеницу.

      В тот день была объявлена война.

1919

      Дом

      Здесь домик был. Недавно разобрали

      Верх на дрова. Лишь каменного низа

      Остался грубый остов. Отдыхать

      Сюда по вечерам хожу я часто. Небо

      И дворика зеленые деревья

      Так молодо встают из-за развалин,

      И ясно так рисуются пролеты

      Широких окон. Рухнувшая балка

      Похожа на колонну. Затхлый холод

      Идет от груды мусора и щебня,

      Засыпавшего комнаты, где прежде

      Гнездились люди…

      Где ссорились, мирились, где в чулке

      Замызганные деньги припасались

      Про черный день; где в духоте и мраке

      Супруги обнимались; где потели

      В жару больные; где рождались люди

      И умирали скрытно, – все теперь

      Прохожему открыто. – О, блажен,

      Чья вольная нога ступает бодро

      На этот прах, чей посох равнодушный

      В покинутые стены ударяет!

      Чертоги ли великого Рамсеса,

      Поденщика ль безвестного лачуга —

      Для странника равны они: все той же

      Он песенкою времени утешен;

      Ряды ль колонн торжественных иль дыры

      Дверей вчерашних – путника все так же

      Из пустоты одной ведут они в другую

      Такую же…

      Вот лестница с узором

      Поломанных перил уходит в небо,

      И, обрываясь, верхняя площадка

      Мне кажется трибуною высокой.

      Но нет на ней оратора. – А в небе

      Уже горит вечерняя звезда,

      Водительница гордого раздумья.

      Да, хорошо ты, время. Хорошо

      Вдохнуть от твоего ужасного простора.

      К чему таиться? Сердце человечье

      Играет, как проснувшийся младенец,

      Когда война, иль мор, или мятеж

      Вдруг налетят и землю сотрясают;

      Тут разверзаются, как небо, времена —

      И человек душой неутолимой

      Бросается в желанную пучину.

      Как птица в воздухе, как рыба в океане,

      Как скользкий червь в сырых пластах земли,

      Как саламандра в пламени – так человек

      Во времени. Кочевник полудикий,

      По смене лун, по очеркам созвездий

      Уже он силится измерить эту бездну

      И в письменах неопытных заносит

      События, как острова на карте…

      Но сын отца сменяет. Грады, царства,

      Законы, истины – преходят. Человеку

      Ломать и строить – равная услада:

      Он изобрел историю – он счастлив!

      И с ужасом, и с тайным сладострастьем

      Следит безумец, как между минувшим

      И будущим,