Загадка. Алексей Васильевич Миронович

и дальнобойщиков. Брутальные мужчины и женщины отдыхают как это подобает настоящим работягам и бродягам. А вне этого лампового царства, дыма, мяса и пива, стоят, гордо раскинувши широкими рулями бабочками, круизёры и чопперы всех мастей, переливаясь звёздами и цветными росчерками под неоновым светом выверки бара. А рядом, блистали отполированными, огромными бамперами мордастые грузовики. Каждый трак был индивидуальность, буквально подчёркивая стан своего хозяина: мощные, сверкающие, длинные, брутальные, каких там только не было. Но сделав круг над этим стальным табуном пламенных, стальных красавцев, мы возвращаемся в бар – пролетая сквозь окно…

      Добрый, весёлый шум старых друзей и так, наново присоединившихся – тут всем рады, всегда. «Ни что не помешает дружбе и любви здесь – даже смерть» – красовалась неоновая надпись, что светилась снаружи, над крыльцом бара.

      Ночь только начинается! Это прям ощущалось, по тому, как все снова начали подтягиваться к центральному столику. А за центральным столиком, уже вовсю разливал пиво по бокалам сухой, брутальный, бородатый байкер лет семидесяти пяти. Ростом мужчина был под сто девяноста сантиметров, и даже на стуле он сидел что на своём байке: «гордо вытянув ноги вперёд и развалившись на спинке своего стула, на коем восседал крайне гордо и уверенно». А если сказать честно, то этот – мистер, был, и есть, здесь – местная знаменитость в узких кругах, и прозвали его: «Ханс Кристиан Андерсен». Ха-ха-ха!.. Да, и знаете – было за что. Сказочник он был хоть куда. Как выпьет, как закусит, так и как начнёт травить байки, да такие захватывающие, что место Бобу в Голливуде. Да, его звали – Боб, так его назвали родители, о которых он не когда не рассказывал. Как кто не пытался, но он лишь искусно съезжал на ещё более интересную и захватывающую очередную историю, и все понимая – забывались, и не настаивали. Так и повелось, сколько уже поменялось людей, посетителей в этом баре, а он был тут постоянным. Из посетителя он сначала превратился в «весёлый кадр», а после, и вовсе, в «живую легенду», что приманивала всех своей загадочностью, но самое главное – рассказами конечно, но, ещё и своей добротой, и жизнерадостностью. И по этому поводу, предприимчивые владельцы бара, наливали и кормили Боба за свой счёт, так как его рассказы привлекали народу больше, чем он мог физически выпить и съесть. Вот и получился такой забавный симбиоз и сотрудничество. А все его бесконечные рассказы были откровенно странные, но от того и забавные, захватывающие, поэтому люди приходили, приезжали чтобы послушать его, посмотреть, как на достопримечательность. Кто-то снисходительно принимает его за безумца, а кто-то, реально называет его избранным самим богом. Кто знает…, кто знает…, но, любили его, без исключения – абсолютно все.

      Но, хватил уже слов, послушайте его сами:

      … – И короче! Ща!…, – приостановился он, опустошая на треть большую кружку пенного напитка, и, смачно вздохнув, продолжил очередную захватывающую сказку. – Не поверите! Но, я его догнал! Ух…, какой же был быстр его байк, – скорчил серьёзную гримасу Боб. – Но я его догнал. А в общем, – пожал он плечами, – как же могло быть иначе. Ну это не важно!.. – отмахнулся он, и снова заулыбался во все тридцать два удивительно белых и аккуратных зуба. – Я его догнал, и кричу!.. Махаю ему!.. – яростно жестикулировал Боб, отчаянно пытаясь передать эмоции своим чёрствым сухим лицом. Но, что уже тут поделаешь, таким – фейсом, его вознаградил сам бог, а ему, как мы знаем – виднее, кому, что, как, и сколько. – Я кричу ему: «замедлись брат! Брат, не надо так быстро ехать! Ты же можешь сам разбиться и других убить!». А он как будто не слышит меня, представляете!? Хотя, я – вот, буквально на вытянутую руку от него – кричууууу…, из-за всех сил! А ему хоть бы хны, – отмахнулся Боб и снова пригубил пива.

      – Ну, Боб, не томи, что дальше было, – с какой-то странной улыбкой, словно слушает очень занятного, но всё же – сумасшедшего, с искренним интересом поторопил его один из слушателей.

      – Ммм-ах…, – закончив пить пиво, произнёс Боб. – Ну так и я о чём, брат, – указал на спрашивающего байкер. – Я ему кричу, да нет, даже уже ору!!! – последнее, реально, проорал он, от чего некоторые позакрывали уши. – А он как будто не слышит меня! Но я-то виииижу…, – прищурился он, едва пригнувшись, – что он просто издевается надомной. Я попробовал ещё раз, но, на этот раз он меня просто послал! Так ещё и палец – вот этот, показал! То есть: «на хрен», – оскорблённо развёл он руками оглядываясь на всех, от чего весь зал показательно ахнул. – Ну так и я о том же! Что я ему сделал? Я лишь старался…, ему…, от всей души – помочь!.. А он вот так…, – (снова ахнул весь зал причмокивая и якобы сожалея). – Ну, – пожал он грустно плечами, – ну а что мне оставалось делать? Ну не оставлять его – такого, на дороге, вот – такого, быстрого как комета! Опасного! Ну, я… Ну что я, – снова отхлебнул, после вытер свою бороду и добавил, – пришлось его остановить, – (пауза), – насильственно, так сказать. Ну, короче, я достал свою саблю, и как тогда, в годы борьбы за независимость, эээээх! – замахнулся он. – И сделал что был обязан. Да, – (кивнул он), – для чего меня отец создал. Отец?…, – посмотрел Боб в потолок, и после, показал сжатый кулак правой руки с поднятым большим пальцем вверх, и гордым кивком добавил, – я у тебя хороший сын. Ну короче: к-а-а-а-а-а-к – дал! По его, той самой руке, что и показала