Транквилизатор. Комикс ушедшего лета. Дмитрий Алексеевич Варламов

ораторствовать.

      – Ах, каков жених: строен, статен, красииив! Но и невеста хороша: бровями черна, щеками румяна! Да и приданным короба полны. Чем же ты нашу красавицу выкупать будешь?

      В ответ на такой монолог, Стас, абсолютно ничего не говоря, со звенящим грохотом высыпал на стол кулак монет. За шторкой прыснули смехом. Женщина еще что—то залепетала, но Шевчук с прежним невозмутимым видом вывалил на стол мелочь из второго кармана.

      – А родители-то! Родители горюют, печалятся, – не унималась та, – с дочкой любимой прощаются. В чужой ведь дом отдают!

      В этот момент Андрей зацепился взглядом за багряно—красный фас отца невесты, и что—то в его по удавьему спокойных глазах показалось ему странным. Стас тем временем, послюнявив пальцы, принялся отсчитывать толщу купюр, не досчитав которые до конца, швахнул о стол.

      – Ну, вот сейчас и посмотрим, как жених свою невесту ценит! Любит ли?! Приголубит ли?!

      Андрей заметно нервничал, Тимофей с ухмылкой, как и многочисленная публика, облепившая их, наблюдал за происходящим. Стас с молчаливостью сейфа, достал веер тысячерублевых бумаг, и нарочито, будто Роял Флэш, принялся раскладывать на столе, поглядывая на реакцию свахи.

      – А ну—ка, а ну—ка! – подзадоривала их неугомонная. – Покажите, расскажите, чем жених похвалиться!

      Дальше пошли пятитысячные. Из комнаты послышался шепот, и женщина, уже спокойнее, изрекла:

      – Ладно, сватья, вижу, вы – люди солидные, а вот смекалистые ли? Дадите мне пять рублей бумагой, невеста – ваша.

      Гости озадаченно переглянулись, из комнаты донеслись упреки в адрес заведенной свахи, но Тимофей, протиснувшись сквозь присутствующих, ударил по столу голубоватой советской пятирублевкой. На том и порешили.

      Дальше, после торжественного воссоединения молодых, все прошли на кухню, где отец сагитировал гостей хлопнуть по одной. Успокоив нервы, дружно, дабы не тормозить церемонию, засобирались. Жених подхватил невесту на руки и исчез за дверью. Остальные ломанулись следом. Дверцы машин хлопнули, моторы заурчали, сигареты задымились, свадебный эскорт тронулся.

      – Бойкая тётка! – комментировал Стас.

      Они, (Андрей, Шевчук и Шаламов), ехали с Владимиром первыми.

      – Вот ведь барыга, – не унимался Станислав, – я думал хоть десятка останется.

      – Развела?

      – Ещё как! Пять рублей, говорит, купюрой. Ты где её вообще взял, – обернулся он к Тимофею.

      – Бате вечная память, – кивнул тот на небо, – он их в детстве собирал на велосипед. Да не сбылась мечта.

      – Как и у всей страны.

      – Они к нам специально самую хлесткую подослали! – бормотал Стас, пытаясь снять с себя куртку. – Андрюх, где там ленточка?

      Он нацепил на себя алую ленту свидетеля и облегчённо закурил.

      – Куда дальше? – интересовался Владимир.

      – Вот, налево поворачивай и прямо.

      На широких ступенях ЗАГСа их уже ждал оператор – пузатый