Дурманящий и поминальный напиток в вере и культах наших предков. Георг Свердруп

не раз вызывало удивление и отвращение у благочестивых миссионеров. «Негоже тебе принимать участия в воплях радости в честь умерших; и если ты приглашен на погребальный пир, то откажись от языческих песен и звонкого смеха, от чего те люди получают удовольствие», – так гласит наставление священника в 10 году Н.Э.65. Такая радость была чем-то большим, чем чисто одушевляющий эффект праздничного настроения. Она предполагала «поддержку безопасного перехода и продолжения жизни в критической ситуации66».

      Таким образом, всеобщее веселье было, по сути, обрядом перехода, rite de passage, в котором важно было преодолеть критическое переходное состояние (то есть смерть), чтобы жизнь умершего человека и его родственников снова вошла в нормальное русло. Той же цели служили и погребальные игры, известные, в частности, с классической древности67, следы которых, вероятно, можно найти и у германских племен. Как и греческие состязания, так и экстатические танцы, которые скандинавские крестьяне исполняли вокруг трупа до похорон и даже на церковном дворе68, изначально имели целью помочь обществу вернуться к нормальной жизни после такого удара судьбы69.

      Однако кульминацией пиршества был не вынос блюд с угощением, а момент опустошения чаши с напитком. Поэтому это действо было предметом торжественного и тщательно разработанного ритуала. Очень важную роль играет и то, как именно и из чего именно пить. В ходе обряда использовались древние чаши и рога для питья, святость которых должна иметь благословляющие свойства, и передача такой чаши или рога должна идти по кругу. Почитание рогов до сих пор проявляется в народных сказках, рассказывающих об их сверхъестественном происхождении70. Процедура распития, однако, подчинялась самым строгим правилам. Сначала рог подносили самому знатному участнику праздника, который освящал его определенным изречением – произносил формели (formaeli). Затем этот кубок или рог передавали следующему по статусу, и далее рог двигался по посолонь (rettsaelis), то есть в направлении движения Солнца по небосводу. Мы приписываем этой процедуре смысл общей организации мероприятия в его подчиненности ритму всего мира. Между вышним миром и миром людей существует родство природы. Когда человек вписывает свои действия в более широкой и мощной взаимосвязи с природой, он тем самым обеспечивает им счастливый исход.

      Рог должен непрерывно переходить из рук в руки. «Рог пошел по рукам [толпы]71», – это выражение, которое все еще позволяет нам ощутить настроение ритуального пира. Никто не должен был оставлять рог при себе; если участник пира не передавал сосуд дальше своему соседу, то совершал грех против своего соседа, а также против хозяина и власть предержащих, что предполагало наказание72.

      С помощью переходящего рога с зельем достигали торжественной кульминации праздника; церемония длилась до тех пор, пока он не обходил весь круг, а веселье приходило по мере повторения

65

W. Gronbech: a. a. O., S. 58.

66

Там же, стр. 59.

67

L. Malten in Arch. f. Rel. wiss., Bd. 27, S. 45 ff. Ders. in Röm. Mitteil., Bd. 38 – 39, 1923 – 24, S. 300 ff. F. Altheim: Terra Mater. Rel.gesch. Versuche ti. Vorarbeiten XXII, 2, S. 56 f. W. Brede Kristensen: Livet fra doden, 1925, S. 208 ff.

68

L. Hagberg: a. a. O., S. 242 f. und 445. Nordisk Kultur XXIV (Idrett og lek. Dans), S. 130 und S. 132.

69

Vgl. G. van der Leeuw: Phenomenologie der Religion, 1933, S. 187.

70

Olrik – Ellekilde, a. a. O., S. 215 f.

71

Atla kv. 10. Vgl. V. Grenbech, a. a. O., S. 22.

72

W. Gronbech, a. a. O., S. 22.