Расстройство личности. Альфиза Сидорук

хотелось смыть весь сегодняшний день. Он был не таким ужасным может быть, но мне было тошно от своего поступка. Это было очень импульсивно. Я будто не умею строить коммуникацию с людьми. Вода в ванной почти набралась. она была очень горячей, что обжигало каждый сантиметр моего тела. Но мне не было больно. Я не чувствовал физической боли, даже если бы вода была как кипяток. Я опять хотел просто забыться. Это дало мне вспомнить тот день, когда я вновь взял лезвие в руки. Тогда спасла меня мама, а сейчас ее нет и не скоро будет, никто не сможет вытащить меня с ванны. Дышать становится сложно. Внутри меня словно начинается землетрясение. И мне нужно его остановить. Я знаю только один способ. Но я не смогу выдержать это напряжение и ищу лезвие, которое мама запрятала. Дышать становится еще сложнее. Остается только одно.

      –  Я не могу найти лезвие! – Кричу я в трубку телефона.

      –  Хектор, прошу послушать меня, – взволнованно или совершенно спокойно говорит психотерапевт.

      –  Помогите мне! Вы обещали мне помочь, если я вам позвоню. Помогите мне найти это гребенное лезвие! – Продолжаю кричать и мой голос смешивается со слезами. Мне больно, и я не понимаю, что творю.

      –  Давай ты будешь сейчас слушать меня и повторять за мной. Ничего не отвечай. Сделай глубокий вдох со мной, вот так … и выдох, – я начинаю с ним в один такт дышать. Мне страшно, но я продолжаю слушать его, – Молодец, давай еще раз. Что ты сейчас чувствуешь?

      –  Мне страшно, – отвечаю я.

      –  Где ты сейчас находишься?

      –  На полу в ванной. Плитка такая сырая и мне очень холодно, я будто нахожусь на улице зимой. Сижу под холодной и сырой бетонной плитой. Идет медленно снег. Я один и никого рядом нет. Только пять минут назад слышал, как мама с папой ругались. Папа хотел ее ударить. Я помню до сих пор его звериный взгляд. Еще чуть-чуть и его кулак оказался бы на мамином лице. Мне так страшно стало за маму. Она выглядела испуганно. А я убежал, потому что боялся увидеть кровь. Мамину кровь и злого папу. Он не всегда таким было, но я не знаю, что с ним произошло. А сейчас сижу один и мне очень холодно. Я хочу домой, но не знаю, когда мы вернемся, им еще нужно найти меня.

      –  Хектор, что ты делал в ванной?

      –  Я хотел принять ванну. Хотел забыть этот день. Но вода начала душить меня. У мамы до сих пор шрам на шее, когда ее душил отец. Она кричала тогда. А мне страшно было, и я не смог остановить отца. Я не мог спасти маму. И я не могу спасти себя. Я хотел закончить это все.

      –  Сейчас ты можешь спасти себя. Хектор, ты принимаешь таблетки, которые я тебе прописал?

      –  Нет, – я честно ответил, потому что я и не мог соврать.

      –  Пообещай мне, что начнешь. Или нет, давай я сейчас сам привезу тебе таблетки, и мы поговорим. Договорились?

      –  Да, – мой ответ скорее означал, что я обещаю ему начать новый курс.

      ***

      Прошло две недели. Я начал чувствовать себя лучше. Мысли уйти из жизни ушли. Больше не беспокоит тревога и мои поступки становились обдуманными. Я продолжал ходить на терапию. А самое главное я перестал с Роем ругаться