Рождение души. Есения Белинская

как лист бумаги, ангел, спешил прочь от центральной статуи.

      – Постойте!

      Но ангел не услышал.

      Я перехватила свитки и поспешила вслед за ним. Парень что-то говорил о Слове Порядка, значит мог привести меня к аудитории. По сторонам то и дело раздавались чужие возгласы. Ангелы натыкались на меня, шарахались и начинали громко шептаться, тыча пальцами.

      Стараясь не обращать на них внимания, я сконцентрировалась на белоснежной фигуре, маячившей в дали. Ангел очень быстро скрылся за поворотом, и я перешла на бег.

      Бах! Неожиданно выросшая из-за угла фигура едва не повалила меня на пол, но чужие руки крепко схватили мои предплечья, помогая устоять. Чтобы увидеть лицо преграды, пришлось до хруста в шее задирать голову.

      Незнакомый – как будто я знаю много парней! – бескрылый удивленно глядел вниз колючими глазами, пока я пыталась выпрямиться. На загорелом лице, вдоль острых скул рассыпались зернышки веснушек. Он нахмурился, отчего меж красноватых бровей пролегла глубокая морщина. В отличие от остальных студентов он был одет в запачканные смолой латы стражников, изображение которых я видела в учебнике по «Истории Небес». Не знала, что стражами могут становиться бескрылые…

      Колокола пробили начало занятий, выдрали меня из любования высоким стражем. Сердце упало в пятки.

      – Опоздала!

      Парень нахмурился еще сильнее.

      – Куда?

      Голос у него приятный…

      – Что?

      – Опаздываешь куда!

      – А! О… «Слово Порядка», – я чувствовала, как уши заливает краской.

      – Следующий коридор, первая дверь справа, – он отпустил меня, кивая на коридор. – Не здоровайся. Зайдешь сзади и тихо сядешь, иначе Закум не отстанет.

      – Спасибо…

      И глаза такие… золотисто-рыжие, совсем, как солнце!

      – Поторопись!

      Я моргнула, возвращаясь на землю, и проскочила под рукой стража.

      Как он и советовал, в просторную светлую аудиторию вползла бесшумно, старательно пригибая голову. Узколицый ангел в расшитой серебряными нитями тоге широкими шагами мерил трибуну и не обратил на меня внимания.

      Арье без стука открыл дверь в кабинет экзарха.

      Утренние лучи освещали внушительное пространство, прокладывая дорожки из только что поднятой пыли. Здесь пахло старыми книгами и травяной настойкой сколько Арье себя помнил. Когда-то ему даже позволяли играть с редкой коллекцией артефактов и таскать сюда детенышей сирин, правда, ровно до тех пор, пока последние не подросли и не разбили все склянки своими криками.

      – Спокойствие Биению, Светлейшая Суламифь! – не дожидаясь приглашения, вошел внутрь.

      – Порядок с тобой, мой мальчик! – строгое лицо женщины на мгновение озарила улыбка. Она встала, протягивая к нему руки. – Ты цел и невредим, слава Ордо!

      В таком материнском жесте сквозила искренняя привязанность. Суламифь переживала, как же иначе.

      Арье улыбнулся в ответ:

      – Разве могло быть иначе?

      – Разумеется