Письмо длиною в десять лет. Юлия Заремба

овцев – не «сдавать», не «стучать», не жаловаться – иначе и без того нелегкая жизнь в интернатской среде будет невыносимой.

      Все затихают, боятся наказаний. Нателла уходит встречать спонсоров. «Тычки» продолжаются. Каждый боится, что окажется впереди строя и его накажут. Дети стоят молча, ждут подарки и сладости, в ту же минуту опасаясь, чтобы их не тронули «старшаки».

      Дверь открывается, и в зал входят спонсоры.

      – Улыбаемся! – шепчут воспитатели.

      Дети театрально натягивают дежурные улыбки, которые не совместимы со взглядом: безучастным у старших воспитанников, с испугом и волнением у малышей.

      Весь декабрь Саша Ремезов готовился к новогоднему празднику. В школе на уроках хора одноклассники разучивали песню «Белые снежинки» и парень должен был солировать, но внезапно заболел. Он пролежал пять дней с высокой температурой и кашлем. Голос охрип и после болезни еще не восстановился, поэтому солистом стал Витька Разгуляев по кличке «Разгуляй».

      «Разгуляй» пел неплохо: не сбивался с ритма, не забывал слова, в основном попадал в ноты, но пел каким-то визгливым, нарочито громким голосом, иногда просто кричал. Вите уже исполнилось одиннадцать лет, у парня начиналась мутация, но учительница пока не запрещала ему петь в хоре.

      В свои семь лет Саша ничего не знал про мутацию. Он просто сожалел о том, что не может исполнять эту песню. Сожалел настолько, что плакал в подушку после отбоя. Он прекрасно понимал, что температура и кашель не пройдут за два дня. А он так хотел спеть, чтобы его все заметили и сказали, как классно Ремезов поет. Конечно, особенно сильно он хотел понравиться Светке Давыдовой, девочке, появившейся в детском доме совсем недавно, но уже успевшей прослыть первой красавицей в их классе.

      Еще он думал – почему у Нателлы Робертовны такое сложное имя и отчество? Даже от упрощенной клички «Роботовна» малышам проще не становилось. Беззубым семилеткам приходилось нелегко обращаться к старшей воспитательнице просто и быстро. Язык то и дело проскальзывал между отсутствующих, сменяющихся на основные, молочных зубов. Зато дети постарше кличкой «Роботовна» были довольны. Она характеризовала Нателлу как нельзя верно и точно.

      – Не могли что ли, назвать ее простым именем? – злился и ворчал про себя парень. – Точно, робот!

      Он был расстроен, что именно его выкинул из строя пятнадцатилетний негодяй Яшка «Шмель» – гроза детдомовских ребят, который, казалось, обозлился на весь мир и ненавидел всех людей.

      – Едут и едут добрые дяденьки и тетеньки, везут подарки, жалеют, кивают головами, обнимаются, фотографируются, а потом уезжают домой к своим детям. А мы тут остаемся, – ворчал во всеуслышание Яшка и опять сделал «толчок» под лопатки Сашкиному соседу Грише.

      Мальчик пошатнулся, но удержался. Насупился и затаил обиду.

      – Как же достал этот «Шмель»! – сжав кулаки, гневно прошипел Гришка.

      – Гришка молодец! Удержался, а я вот, не смог, – подумал Саша.

      Настроение было на нуле. Парень замкнулся, «ушел в себя». Из этого состояния его вывел громкий и визгливый голос воспитательницы.

      Она вышла в центр зала и голосом-сиреной разорвала тишину.

      – ЗдрААААвствуйте, гости дорогие!

      – Что ж так орать – то, – язвительно отреагировал «Шмель».

      Дальше действие происходило по сценарию: Баба Яга и пираты крадут подарки у Деда Мороза. Потом волшебным образом Снегурочка их находит. Дети читают стихи, поют песни. Звучат поздравления директора детского дома и спонсоров. И, наконец, дети получают подарки.

      Подарки! Подарки!

      В письмах Деду Морозу ребята разных возрастов, как правило, указывали похожие пожелания. Мечтали об одном и том же: куклы, машинки, игры, телефоны, планшеты и семью. Обязательно, семью!

      Новый Год – семейный праздник. Предпраздничная суета уступает место теплому и радостному, семейному застолью. Поэтому воспитанникам в детских домах особенно грустно бывает в такие дни.

      Некоторых детей в эти праздники забирают к себе родственники на «гостевые выходные», за кем-то приезжают волонтеры. Но все – таки, большинство детей остаются в детском доме.

      Саша остался. Родственники забрали друзей: Гришу Певцова, Диму Иванова. Свету Давыдову тоже забрала дальняя родственница. От вынужденного одиночества мальчику становилось невыносимо тоскливо.

      В детдоме остались несколько дежурных «ночных нянь» и воспитателей.

      Вкусная еда, новогодние передачи по телевизору и рассматривание подарков – так прошли первые два дня каникул, а потом наступила страшная тоска.

      Те, кто постарше спали до двух, а то и до четырех часов дня, а потом всю ночь «сидели» в телефонах.

      Саше тоже достался спонсорский телефон, не крутой, конечно, но и ему мальчик был беззаветно рад. Навороченные смартфоны и планшеты разобрали «старшаки».

      Звонить было некому. В телефонном справочнике у парня высвечивались только номера экстренных служб.

      Подарки не сильно утешали.

      Саше