Любовь с подвохом. Анна Шаенская

ни на секунду отвлечься. Казалось, я полностью растворяюсь в нём, качаясь на волнах чужих воспоминаний. – Но совершили одну фатальную ошибку. Не дождались, пока я окончательно сдохну.

      Файсаль соскользнул с потолка, тенью устроившись у ног хозяина, и я едва сдержалась, чтобы не удрать из комнаты. Сейчас он слишком сильно напоминал мне вечно голодного йорогумо.

      Но едва Дагман продолжил рассказ, все мысли утонули в его голосе и жутких, пугающих признаниях.

      – Меня оставили умирать на помойке Старого города. Закинули за мост над Мертвецкой рекой, думали, я скоро присоединюсь к местным душам. – Алые искры во взгляде мага неожиданно погасли, и теперь он напоминал не паука, а здоровенного хищного кота, сверкающего из тени ярко-жёлтыми глазищами.

      – Твоё исчезновение обсуждала вся Империя… – сочувственно произнесла я, вспомнив тот случай.

      – Обсуждали хорошо, – тихо рассмеялся паук, – искали плохо, раз не нашли. Был бы в городе Мора, точно докопался до правды. Но я рад, что полиция ничего не обнаружила.

      – Почему? – удивилась я.

      – Мне удалось скрыть своё бессилие, – пояснил маг, – а после самому отомстить врагам. Это дорогого стоило.

      – Твоя Искра… – Я запнулась, ошарашенная догадкой, и уставилась на улыбающегося Дагмана.

      – Умница, девочка, – в золотых глазах вновь вспыхнули алые искры, – я временно стал тем, кого ты так боишься. Пауком-вампиром, питающимся чужой магией и жизнью. Первыми пали крысы, мне пришлось тянуть жизнь из падальщиков, собирающихся подкрепиться полудохлым магом. После, когда я смог обмануть смерть и сбросить с себя остатки проклятья, выпил нескольких воров и убийц, собравшихся под мостом. Так продолжалось больше месяца…

      – А новости пестрели заголовками о неуловимой Тени, расправляющейся с бандитами Старого города, – прошептала я.

      – Верно, я скитался по трущобам, выискивая самые мерзкие и гнилые души, чтобы выпить их Искру и набраться сил для мести. Я скармливал Файсалю каждую кроху магии, выхаживал его, как младенца…

      – Не представляю, как ты смог…

      – Я хотел жить, Катарина! – зло выплюнул паук. – Поэтому и цеплялся за каждый вздох, биение сердца… даже за боль! Ведь она давала знать, что я ещё не сдох.

      Признание мага пронеслось по комнате штормовой волной, и после повисла звенящая, напряжённая тишина.

      Он молчал, а я лихорадочно соображала, смогла бы поступить так же или…

      – Враги действительно отобрали у меня всё, – неожиданно добавил Дагман, – кроме самого главного – воли и желания жить!

      – Я… не знаю, что сказать, – растерянно выдохнула, – восхищаюсь твоей силой, но…

      – Брось, – скривился паук, – мне не нужны твои сочувствие и восхищение, я не за этим пришёл.

      – Ты говорил, что Сантьяго попросил…

      – Не только, – перебил меня маг, – нам придётся работать вместе. А в нынешнем состоянии ты – обуза, несмотря на уникальный опыт и знания.

      Дагман вновь ударил по живому, без