Двоевластие. Роман о временах царя Михаила Федоровича. Андрей Зарин

крича:

      – Скоморохи идут!

      Княгиня улыбнулась. Сон на время оставил ее.

      Девушка подбежала к крыльцу и, едва переводя дыхание, быстро заговорила:

      – И уж что за занятные. Почитай, полтора десятка будет. Медведя ведут с козою, а у других сопелки, домры, накры. Один с куклами, а другой с гудками. Старый-старый!.. Повели позвать.

      – Повели позвать, княгинюшка! – смело заголосили сбившиеся в кучу девушки, а Миша, вбежав на крыльцо, обнял колена матери и запросил тоже:

      – Повели, матушка! Золотце, прикажи!

      И самой княгине хотелось развлечься. Она улыбнулась и кивнула головою.

      – Ин быть по-твоему! – сказала она, гладя черную головку Миши, и приказала той же Матреше:

      – Вели им к нам сюда идти!

      Матреша вспрыгнула козою и скрылась за зданиями.

      Княгиня снова опустилась на верхнюю ступеньку крылечка, маленький Миша сел и прижался к ее коленам, а девушки столпились у крыльца. Через несколько минут послышались шум шагов, осторожный говор, бряцание цепи, и из-за угла терема вышла толпа скоморохов. Они подошли ближе, остановились в почтительном отдалении – и земно поклонились княгине.

      – Встаньте, встаньте, прохожие люди! – ласково сказала княгиня.

      Скоморохи встали и выпрямились, держа в руках войлочные колпаки и гречишники.

      Их было человек двенадцать, и они казались шайкою разбойников – так дерзок и лукав был их внешний вид. Впереди всех стоял поводырь с медведем. Огромный, с рыжей бородою, с одним глазом и черной дырою на месте другого, в сермяге и с босыми ногами, он производил отталкивающее впечатление. Рядом с ним, держа в поводу козу, стоял маленький паренек в пестрядинной рубахе, с лицом, изъеденным оспою, с жидкими волосенками на остроконечной голове; его раскосые глаза бегали во все стороны, а тонкие, бескровные губы растягивались до самых ушей. За ним стоял чудашник – высокий, слепой старик с угрюмым лицом, и рядом с ним мальчик, державший гудок старика. А дальше стояла толпа рыжих, черных, белых оборванцев с беспечными лицами и наглыми взглядами.

      – Куда путь держите? – ласково спросила княгиня.

      Рыжий поводырь тряхнул кудрями и ответил:

      – На Москву, государыня-матушка, слышь, там на три дня от царя веселие заказано…

      – Так, так, – сказала княгиня, – к нашему царю-батюшке его батюшка ворочается.

      – Дозволь потешить! – проговорил тот же поводырь.

      – Что же, потешьте! Чем тешить будете?

      – А что повелишь нам, смердам. Есть у нас и гудошник – песню споет, есть и куклы потешные, и медведь наученный, и коза-егоза, и плясуны, и сказочники. Что повелишь, государыня?

      Девушки умоляюще взглянули на княгиню, и она, сразу поняв их желания, сказала:

      – Ну, кажите все по ряду!

      Ф. Н. Рисс. Скоморохи в деревне. 1857

      Рыжий великан поклонился и дернул медведя за цепь. Тот зарычал и поднялся на задние лапы, девушки с визгом сжались, как испуганное стадо. Миша прижался к коленам матери, да и сама княгиня побледнела,