Под сенью жёлтого дракона. Том 2. Константин Петришин

стола, достал одну и прикурил от пламени свечи. И только после этого продолжил: – Я хотел бы обратить ваше внимание на довольно знаменательный факт. Конфуций появился на исторической арене Китая в непростое время: междоусобные войны, многочисленные беды людей и естественное их стремление, как и в наши дни, к миру, порядку и благополучию. Прошли с тех пор тысячелетия, и мы снова оказались в таком положении. Помните, я вам как-то говорил: стержнем философских идей Конфуция была идея о соблюдении всеми норм нравственной морали, когда отец должен быть отцом, а сын – сыном? Ну и так далее. Всё это беспощадно разрушено. И китайский народ платит дорогую цену. – Мао затянулся дымом, приподнял подбородок, выдохнул дым и спросил. – А знаете почему? Потому что после Конфуция его учение было предано забвению и на первое место вышли деспотизм и самодурство. Император Цинь Шихуанди в 213 году до новой эры распорядился даже сжечь на кострах все сочинения Конфуция и живьём закапывать в землю его последователей…

      В это время из кухни вышла Цзян Цин с большим подносом и расставила на столе чашки с чаем, рюмки, две тарелочки с земляными орешками и бутылку рисовой водки. Мао отложил сигарету в пепельницу и энергично потёр ладони, затем снял с бутылки стеклянную пробку и почти с торжественным видом разлил водку по рюмкам. Приподнял свою и, любуясь переливом света от свечи на стекле, произнёс:

      – Давайте выпьем за понимание, которое приведёт нас с вами на широкую дорогу сотрудничества во всех областях! Пройдёт время, и наши потомки убедятся: мир и спокойствие на земле могут обеспечить только два великих народа – ваш народ и мой!

      После того, как выпили, Мао закусил одним орешком и сделал глоток чая. Причмокнул губами и обронил:

      – Прекрасный чай!..

      Владимиров тоже закусил орешками и запил крепко заваренным душистым чаем.

      – Действительно, прекрасный чай, – согласился он. – Такой чай могут заваривать только прекрасные женщины. – Добавил он.

      Однако Мао пропустил мимо ушей слова Владимирова.

      – На чём мы остановились?.. – спросил он.

      – На наших народах, – подсказал Владимиров.

      Мао Цзэдун слегка наморщил лоб.

      – А до этого?

      – На учении Конфуция…

      – Да, да!.. – оживился Мао. – У Конфуция есть мудрое наставление: передавать, а не создавать, верить в древность и любить ее. И ещё четыре философских концепции. Первая, – Мао загнул мизинец на левой руке, – это Жень, что означает…

      – Гуманность, – продолжил Владимиров.

      Мао коротко хмыкнул. Он не любил, когда его перебивают или поправляют, но на этот раз отнёс это к тому, что Владимиров продолжил его мысль, спокойно.

      – Верно, – сказал он. И продолжил: – Вторая – Ли, что означает Правила поведения. – И Мао загнул ещё один палец. – Это она требует быть преданным делу, которому ты служишь, и почитать того, кто стоит над тобой. Далее идет Чжун юн – учение о пути развития общества. И, наконец,