Аста ла виста, беби!. Татьяна Полякова

а в пятницу ушли на час раньше, и к моменту убийства здесь никого не было.

      – Ты здесь еще постоишь или можем идти? – спросил Сергеев.

      – Идем, – кивнула я. – А этот коридор куда ведет? – спросила я врача, когда мы покинули палату.

      – На другую лестничную клетку, – ответил он.

      – То есть весь этаж можно обойти по кругу? При этом на каждом этаже четыре лестницы?

      – Пять. Одна пожарная. Эта как раз в конце коридора.

      – Можно взглянуть?

      На этот раз он ничего не ответил, просто пошел вперед, указывая нам дорогу.

      Дверь, выходящая на пожарную лестницу, была наполовину стеклянной, стекло в двух местах треснуло. К моему удивлению, она оказалась не заперта.

      – Ее что, никогда не запирают?

      – Понятия не имею, – отозвался врач. – Может, открыли, чтобы проветрить помещения, краской пахнет невыносимо.

      Конечно, запах сильный, и дверь могли открывать, чтобы не задохнуться, но, когда рабочих нет, логичнее ее все-таки запирать. Хотя больничные порядки мне неизвестны.

      – Рабочие по выходным не приходят?

      – Не знаю. Это вам лучше у завхоза выяснить.

      – Он сейчас здесь?

      – Возможно. Спуститесь в полуподвал, там его кабинет.

      – Если не возражаете, мы бы еще раз заглянули в палату, где произошло убийство.

      Врач опять пошел вперед, не отвечая. По дороге я приметила поллитровую банку с остатками какой-то жидкости и прихватила ее. В банке оказалась вода пополам с побелкой.

      – Где это можно вымыть? – обратилась я к врачу. Чувствовалось, что он сыт по горло общением со мной, но продолжал проявлять терпение.

      – Вон там туалет.

      Когда я вернулась из туалета, мужчин в коридоре уже не было, я нашла их возле дверей палаты.

      – Если я больше не нужен… – сказал врач и, не дожидаясь ответа, зашагал в ординаторскую.

      – Ну, что дальше? – спросил Сергеев.

      – Стой возле двери, – вздохнула я, вошла в палату, достала из сумки платок, завернула в него банку и с размаха ударила ею по подоконнику. Дверь тут же открылась, и Сергеев спросил:

      – Чего разбила?

      Я продемонстрировала платок и выбросила осколки банки вместе с платком в мусорную корзину в туалете напротив.

      – Звук был негромким, но ты услышал, – сказала я со вздохом.

      – Потому что слушал. А парень что делал?

      – Книжку читал.

      – Вот-вот, – вздохнул Сергеев. – Да все правильно ты говоришь, – поморщившись, продолжил он. – Ясно, что мент куда-то отлучался, сам или попросил кто. И в окно киллер не влезал, зачем? Вон она дверь, рядом. Появился из коридора никем не замеченный и сразу в палату, сделал выстрел и опять нырнул в ту же дверь. Пост медсестры довольно далеко, со своего места обе эти двери она видеть не может, я проверял. Застрелив парня, киллер вышел на пожарную лестницу и спустился по ней. Кстати, с той стороны деревья и заросли сирени, идеальное укрытие.

      – Ну и что ж тогда ты мне голову морочишь? – хмыкнула я.

      – Это