Небесное пламя. Персидский мальчик. Погребальные игры (сборник). Мэри Рено

привело ее в ярость. Негодуя на само предположение, Олимпиада подарила сыну новый хитон, вышитый синим и алым. Заявив, что выглядеть подобно благородному человеку, когда дяди нет поблизости, совсем не вредно, она сунула подарок в ларь для одежды в комнате Александра. Позднее к хитону добавились коринфские сандалии, хламида из милетской шерсти и золотая наплечная застежка.

      Красивая одежда помогла Александру прийти в себя. Сначала он носил ее осторожно, но потом, чувствуя безнаказанность, стал беспечнее. Леонид, зная, чья тут вина, не сказал ничего. Он просто подошел к сундуку и забрал новую одежду вместе с лишним одеялом, спрятанным там же. Злодей прогневал богов, думал Александр, теперь ему конец. Но мать только печально улыбнулась и спросила, как же он мог попасться. Леониду следовало подчиняться; он мог оскорбиться и уехать домой. «И тогда, моя радость, начнутся наши подлинные несчастья».

      Игрушки игрушками, власть властью. Ничто не делалось просто так. Олимпиада тайком осыпала его дорогими подарками. Мальчик стал хитрее, но и Леонид – бдительнее; время от времени он производил обыск ларей как нечто само собой разумеющееся.

      Александру дозволялось принимать подарки, приличествующие мужчине. Друг сделал для него колчан, точную уменьшенную копию с ремнем через плечо. Александру показалось, что колчан висит слишком низко, и он уселся во дворе, чтобы передвинуть пряжку. Язычок был неудобным, кожа жесткой. Он уже собирался вернуться во дворец и поискать шило, но вдруг свет ему заслонил незаметно подошедший мальчик постарше. Он был красивым и крепким, с темно-серыми глазами и светлыми волосами, отливающими бронзой. Протянув руку, незнакомец сказал:

      – Позволь, я попробую.

      Он говорил уверенно, на греческом, который был выучен явно не в классе.

      – Он новый, поэтому жесткий. – Александр, отработавший дневную норму греческого, ответил по-македонски.

      Незнакомец присел на корточки рядом с ним:

      – Совсем как настоящий, как у взрослых. Его сделал твой отец?

      – Конечно нет. Дорей-критянин. Он не может сделать мне критский лук – они из рога, только мужчины могут их согнуть. Лук мне сделает Корраг.

      – Зачем ты расстегиваешь пряжку?

      – Ремень слишком длинный, – пояснил Александр.

      – А по-моему, как раз. Хотя ты меньше. Давай я сделаю.

      – Я прикидывал. Нужно укоротить на две дырки.

      – Ты сможешь увеличить его, когда подрастешь. Кожа твердая, но я смогу помочь. Мой отец сейчас у царя.

      – Зачем он там? – спросил Александр.

      – Не знаю, он велел мне ждать здесь.

      – Он заставляет тебя говорить по-гречески целый день?

      – Мы все дома говорим по-гречески, – ответил мальчик. – Мой отец – гость и друг царя. Когда я стану старше, мне придется быть при дворе.

      – А ты не хочешь?

      – Не очень, мне нравится дома. Посмотри вон