Божьи слёзы. Станислав Борисович Малозёмов

ребятишки, отбрехался от Хохлова. Хотел меня закрыть как соучастника. А Лёню не тронул пока. Пойду кота покормлю и покемарю пару часов. Потом приду.

      А Лёне он прошептал тихо на ухо, что Хохлов его забирает на какой-то там следственный эксперимент. Что поплывут с ним на лодке в Янушевку.

      – Я хотел и тебя взять, – Витюша отвернулся и специально высморкался на пол тошниловки. – Но он сказал, что попозже отдельно с тобой то же самое проделает. Чтобы, мол, не смогли в одном эксперименте потихаря договориться. Короче, хочет найти разницу в показаниях. Поэтому с каждым будет проводить эксперимент отдельно. Ты сходи домой ко мне, кота покорми. Он голодный с утра. У Галины ливерных обрезков возьми и беляшей парочку. Вода есть у кота. Давай. Я через час-два вернусь.

      В доме у Лешего Андрей снял со стены две фотографии. Мишка на рыбалке и Мишка крупно за столом на своём дне рождения. Потом пошли в сарай, стали смотреть инструменты.

      – Чего, по-твоему, тут не хватает? – спросил старлей.

      Витюша порылся в инструментах, посидел возле них, почесал затылок и предположил.

      – Ну, топорика нет. Был у него средних размеров такой. Ручка черной изолентой обмотана. Вот его нет, ножовки, примуса. Фонаря «летучая мышь», верёвки толстой. Вот здесь моток висел. Два больших ножа здесь вот торчали, в балке над головой. И нет ещё молотка. Красивый молоток, красная ручка и белая сталь. Всё вроде бы. Гвозди, вижу, он взял из горки, но сколько – не пойму.

      – Ты «заячий лес» хорошо знаешь? – по глазам Андрея было видно, что мысль о том, где искать Мишку, у него уже сформировалась и укрепилась. – В Ставропольском совхозе был раньше?

      – Я там пять лет назад работал на лесопилке. Когда с нашего машдвора выгнали за злоупотребление. Месяца три вкалывал. А как-то приехал туда Лёня и сказал, что нас обоих опять на машдвор слесарить берут. Уехал я. Машдвор – это ж любовь моя. А Лёня слышал звон, но не помнил откуда звенело. Короче, никто и не собирался нас брать обратно.

      – Думаете он в Ставропольском заныкался? Так он не идиот. Догадаться, что ближайшие и отдалённые сёла в районе ты посетишь обязательно – чего проще? Он же «пульку стрельнул» будто в Сибирь валит на трубопровод. Они ж самые болтливые, пьяницы. И до тебя слух мгновенно долетит.

      – Сейчас я забегу к себе в отдел. Переоденусь в «повседневку». А то порву выходную форму.... – Хохлов на ходу махнул рукой. – А ты тут жди и никому про Лешего или про меня ни гу-гу.

      Через десять минут они уже испытывали на прочность совсем почти новый мотоцикл «Урал» на извилистой дороге из чернозёма, которая проложена была лошадьми с телегами сразу после октябрьской революции, потом её основательно изуродовали грузовики-зерновозы и самосвалы с гравием, нужным на стройках новых совхозов. Теперь дорога стала горбатой, косой, с поднятой правой или левой колеёй. Дожди высверлили на ней опасные рытвины, в которых гнулись диски колёс машин, хрупкие обода колёс мотоциклетных, бились рессоры и ломались пружины амортизаторов. Но других дорог из деревни в деревню никто