Провокатор. Борис Селеннов

всякие, актёры.

      – О чём говорят?

      – Вольнодумцы.

      Харлампиев вновь потасовал фотографии.

      – А вот этот, слева от Михеевой, кто?

      – Студент Сергей Зубов, товарищ по курсу Павла Круглова. По нашему ведомству не проходил.

      – А что это он так странно на Михееву смотрит?

      – Вроде влип…

      – Что?..

      – Влюблён, – поправился начальник наружки. – Больше о нём сказать нечего.

      – И это, по-вашему, «нечего»? – Харлампиев усмехнулся. – Это много. Это очень много. Это козырь в наших руках.

      – Виноват.

      Начальник поморщился:

      – Бросьте все эти «виноват», «так точно». Говорите по-русски. Мы, слава богу, не в гвардии!

      Сидевший у окна молодой поручик Денисов с досадой поморщился. Это не укрылось от Харлампиева, который нахмурился, хотел что-то сказать, но сдержался, повернулся к заместителю.

      – А что у нас на Поварской?

      Тот развёл руками:

      – По Вейцлеру пока ничего. Три воскресенья подряд водим его по бульвару, и ни разу никто не попытался даже к нему приблизиться.

      – Разрешите? – с места поднялся начальник группы наружки.

      Харлампиев кивнул.

      – Ребята считают, что Вейцлер водит нас за нос. Он темнит и только тянет время.

      – Что вы предлагаете?

      – Нажать на него. И всё. Тем более и его жена, и его ребёнок у нас в руках. Сразу шёлковым станет.

      – Вы позволите?

      Сидевший у окна поручик Денисов вскочил с места. Присутствующие с интересом обернулись в его сторону.

      – Я человек здесь новый и, может быть, поэтому не понимаю, почему мы устанавливаем слежку за человеком, которого признал невиновным суд. Почему вы, – поручик кивнул в сторону начальника наружки, – предлагаете нажать, то есть применить насилие, не только к человеку, вина которого не доказана, но и к его жене, более того – к его детям! Да, мы с вами не в гвардии, – он с вызовом взглянул на Харлампиева, – к сожалению. Но существует же честь офицера, в конце концов! Или эти нормы здесь не приняты? Может быть, мне кто-то ответит?

      – О как! – не удержался кто-то в углу. Кто-то усмехнулся. Кто-то с интересом взглянул на поручика.

      Харлампиев встал из-за стола.

      – Я вам отвечу. Слава богу, что мы с вами не в гвардии. С шашками наголо на белых конях в нашей войне ничего не сделаешь. Вспомните недавно убиенного государя императора Александра Второго. Сколько было убийц? Горстка! А сделали то, что не под силу целой армии. Причём эти злодеи не соблюдают никаких кодексов чести, не задумываясь подставляют и детей, и женщин.

      Начальник охранки взглянул на стоящего поручика.

      – Вот вы говорите: суд освободил Круглова, потому что он невиновен.

      Харлампиев обвёл взглядом присутствующих.

      – Поскольку тут все свои, так и быть, скажу, это я сделал всё, чтобы его освободили. Вы скажете, зачем?

      Денисов кивнул.

      – Затем, чтобы, когда к нам в Москву явится какой-нибудь незваный гость, он пришёл именно в библиотеку,