Провокатор. Борис Селеннов

казаться, только одно из средств. Может быть, самое действенное и уж во всяком случае самое заметное и громкое. Один-единственный теракт – и шум на всю Россию. Но ты посмотри, сколько мы убили тиранов, убили даже царя, а Россия так и не проснулась, революция не вспыхнула, самодержавие не свергнуто.

      Павел помолчал, потом взглянул на Ирину:

      – Мне кажется, – я тебе первой об этом говорю, – в задуманном на самом деле одного террора мало.

      – Что же нужно ещё?

      – Просвещение, – убеждённо ответил Павел. – Просвещение народа. Если мы не просветим народ, не объясним ему несправедливость нынешнего строя, ничего у нас не получится. Сколько наших товарищей, которые шли в народ, были сданы в полицию этим самым народом из-за его невежества, забитости, дикости.

      Павел покачал головой:

      – Это посложней, чем теракт, если представить всю нашу матушку Россию. Страшно подумать, сколько же надо терпения, выдержки, знаний! Вот чем ты, – он посмотрел на Ирину, – должна заниматься!

      – Ты думаешь, у меня это получится?

      – Да-да, – горячо заговорил Павел. – И если б не ты и не твоя библиотека, разве я бы стал таким, какой есть? И сколько таких, как я! А ты говоришь: чужая…

      Он наклонился, чтобы поцеловать Ирину, но она остановила:

      – Подожди-подожди. А ты говорил об этом…

      – О чём?

      – О просвещении… Ну, хотя бы с Гордоном или с кем-то ещё?

      – Нет.

      – Почему?

      Павел махнул рукой:

      – Бесполезно.

      – Почему?

      – Гордон помешан на терроре. Да и другие тоже.

      – Но, может быть, – начала Ирина, – поговорить, объясниться.

      – Не поймут. Сочтут за трусость. Нет, – Павел вздохнул, – мне из террора уже не уйти.

      Ирина обняла его:

      – Только не рискуй зря. Обещаешь?

      – Обещаю.

      Павел выключил ночник и, наклонившись к Ирине, нашёл её губы…

      12. Сергей

      Зубов встал, чтоб сходить за кипятком, но вспомнил, что чай кончился. Хлеб тоже. И настроение сразу испортилось. Вспомнилась хозяйка, которая грозила выгнать на улицу. Где взять денег? Этот вопрос доводил его до отчаяния.

      Он невольно взглянул на конверт с письмом матери, которое он помнил уже наизусть. Она писала про своё житьё, но не жаловалась, наоборот, даже ободряла сына и не впрямую, но звала домой. Отцовский пансион да его уроки, что ещё надо? А там, глядишь, место в гимназии освободится, директор не против его взять. Писала, что и невесту ему приглядела, скромную приличную девушку…

      Известие о невесте вызвало досаду. Неужели действительно придётся уехать. И потом каждому знакомому объяснять, почему вернулся, оставил университет. Сергей почувствовал, как от унижения и стыда кровь приливает к щекам. Но это всё ещё полбеды. Он взглянул на фотографию, за которой посылал его Павел к чудаку фотографу, запечатлевшему их на бульваре. Он, Ирина, Павел. Всё, что забрал в фотоателье, он отдал Павлу. За исключением вот этой. И вечерами подолгу не мог отвести от неё глаз. Неужели всё-таки