ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ. Ольга Кентон

стал бы угрюмым и задумчивым. Я молчала и взяла со всех подруг обещание ничего не говорить Дане.

      Арчил потом какое-то время ещё звонил, предлагая встретиться, но я отказала: вернулся Сергей, но самое главное – он абсолютно меня не впечатлил. Его горячность не шла ни в какое сравнение с той пассивностью и холодностью, которую он проявил на деле. Я была разочарована. Больше мне не хотелось его видеть.

      А теперь я понимала: если Георгий поинтересуется обо мне у Арчила, то я пропала. Конечно, Арчил, может быть, и не расскажет, как далеко зашли наши отношения, но ведь он может намекнуть. И вообще, грузины по-особенному относятся к русским девушкам. В большинстве своём они уважают только собственных женщин. А всех остальных могут осыпать подарками, ухаживать за ними, но никогда не поставят их в один ряд со своими. Они никогда не позволят себе с грузинскими девушками того, что позволили бы с русскими. Обидно, конечно, но здесь вряд ли что-то можно изменить. Это, кстати, почти незаметно, но такая лёгкая перемена в отношении, как едва уловимый холодок, смена взгляда, телодвижений, всегда угадывается, если внимательнее присмотреться. Это как уловить направление ветра.

      Даже сейчас в разговоре с Георгием я почувствовала, как он произнёс имя Ии более уважительно, с большим почтением. Как будто она не может сделать чего-то, что могу я, и наоборот. Как будто у неё больше чувства собственного достоинства, гордости. Ещё Арчил мне говорил, что, несмотря на то, что ему нравятся и русские девушки, женится он только на чистокровной грузинке. Что для него большее значение будет иметь не её внешность и образование, а из какой она семьи родом, соблюдает ли обычаи и прочее. Это только говорить они умеют: «Русские девушки такие красивые и хорошие…» Скорее они более доступные. Но и мы в этом виноваты сами. Да, чёрт возьми, я сама же подтвердила это правило. Но что я могу поделать со своими эмоциями? Может быть, со временем я и стану более серьезной, но пока я забываю о разуме, когда вижу такого, как он, как Георгий, как… кто ещё будет. Улыбка, волосатая грудь, сильные руки, плечи, блестящие карие глаза… Я не знаю, что в них так притягивает, но мужчины славянской внешности кажутся мне такими блёклыми и невзрачными по сравнению с ними.

      – О чём ты думаешь? – спросил Георгий, выведя меня из какого-то транса. Мне казалось, что он уже обо всём догадался.

      – Ни о чём… Ты знаешь, мне ужасно захотелось выпить кофе.

      – Я сейчас сварю.

      – Не надо, я сама. Это-то я умею делать.

      Я встала с кровати и прошла на кухню. За окном было темно. Я видела: напротив стояли такие же однотипные многоэтажные дома, в квартирах горел свет, кто-то сидел на кухне, смотрел телевизор, а вот женщина кормит ребенка, а этажом выше, кажется, сильно ругаются, тогда как их соседи, видимо, мирно выпивают… Какой странный, удивительный этот город, подумала я. Сколько человеческих жизней, судеб здесь пересеклись навсегда, сколько