ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ. Ольга Кентон

но больше меня насторожило то, что у нас, как оказалось, были общие знакомые.

      Ничего хорошего это не обещало. Теперь Георгий при желании может многое обо мне узнать. И, в частности, то, что я откровенно флиртовала на том вечере с Арчилом, с которым мы обменялась телефонами, но он так и не позвонил. Зато позвонил его брат Отар. Я тогда была очень удивлена, но дальше смс-переписки это не зашло. Хотя и переписка была двусмысленная. Все смс были приблизительно такого содержания: «Спокойной ночи, моя красавица. Пусть я тебе приснюсь в твоём самом бурном фантазиями сне. Мне будет приятно». Со стилистикой русского языка у Отара были явные проблемы, но суть он доносил верно, хотя повода у него не было.

      Одно из таких смс прочитал Сергей, вернувшись из командировки. Когда он приехал ко мне домой, я находилась в душе. И, конечно же, в тот момент, когда я уже надевала халат, мой телефон запищал, принимая смс. Сергей решил его проверить. Будь я каким-нибудь психологом, я бы точно рекомендовала всем мужчинам и женщинам не проверять мобильный телефоны у своих половинок, потому что именно после таких проверок начинаются проблемы.

      Был жуткий скандал. Хорошо, что Дани дома не было, иначе этот скандал превратился бы в фарс. Я пыталась как могла оправдаться, объяснить, что это всего лишь больная фантазия этого человека. Но выходило с трудом. Сергей хотел даже встретиться с Отаром, но я ему рассказала, чей он сын (его отец был известный бандит, убитый много лет назад, но влияние семьи осталось, поэтому многие предпочитали не иметь с ними никаких дел). У Сергея пропало всякое желание выяснять отношения, да и бурные телефонные фантазии Отара вскоре охладели и сошли на нет.

      Когда Сергей улетел в очередную командировку – Лондон, Женеву, Брюссель или Цюрих, – сложно вспомнить. Кажется, он покупал билеты чаще, чем я туфли. Если подсчитать, сколько времени мы провели вместе за эти полгода, то выходит не так уж и много. Пару раз я летала вместе с ним, но это оказалось весьма скучно. Я-то планировала, что по вечерам, после завершения его переговоров, мы будем вместе ходить в рестораны, клубы или даже оперу. Я брала с собой чемодан вечерних платьев, туфли, косметику, разучивала правила светского этикета, чтобы не ударить в грязь лицом на ужине у какого-нибудь посла или консула.

      Но всё оказалось гораздо прозаичнее: возвращаясь с переговоров, Сергей просил меня сбегать в соседний супермаркет за пивом, чипсами и пиццей. Плюхался на диван, включал скучнейший политический канал, где иногда мелькало и его сосредоточенно-угрюмое лицо, демонстрирующее всему миру серьезность заседания, и говорил мне: «Иди сюда, малыш. Ты не представляешь, как я сегодня устал». Через два часа он засыпал, а мне приходилось уговаривать его почистить зубы, перейти с дивана в постель. На следующий день повторялось то же самое. Днём я обычно была предоставлена сама себе: ходила в музеи, бродила по городу, сидела в кафе, похожая на одинокую туристку.

      Может быть, и хорошо, что мы со Сергеем расстались, – у нас с ним были совершенно разные представления о жизни, разный ритм: если я любила с утра понежиться в постели, то он вскакивал с неё, как сумасшедший. Утренние ласки