Ангелы над городом. Петербургские легенды. Борис Александрович Алмазов

ночь старик снится и на третью… А слова его непонятные сразу морячке на память легли, запомнились. Какую работу она не делает, а все голове стучит:

      Абута мини, абута…

      Нет от этих слов морячке покоя. Хотела к давешнему батюшке за советом сходить да постеснялась его суетливым своим разговором занимать. Он же ведь один раз уже помог – видение то исчезло, рука из подпола больше не показывается. Что ж его лишний раз утруждать – еще скажет, ты, морячка, умом решилась, опять тебе всякая ересь мерещится… А слова старика непонятные все у нее в ушах стучат:

      "Абута мини, абута…."

      Совсем она от этого устала. Вот раз, на Неве полоскала, задумалась, да и упустила белье. Поплыли по волнам штаны, да рубахи. Схватилась она, а уж белье то далеко отнесло, не достать. Это ведь убыток какой! Как за потерянное белье хозяевам платить? А она за эти дни и так душой истосковалась, не выдержала она, села на камушек, да и заплакала. А детишки то ее все пятеро вокруг как цыплята к курице жмутся, жалеют мамку то, а как помочь не знают. Да и как тут поможешь?

      Делать нечего – отерла она слезы, подняла пустое коромысло, только собралась домой идти, а с реки ее окликают.

      Оглянулась – пристают к берегу трое рыбаков на лодке. Смеются, издали ее бельем упущенным трясут.

      – Эх, ты говорят, растеряха, морскому царю твои подарки не надобны. Он матросские портки да тельняшки не носит!

      Обрадовалась морячка, уж не знает как рыбаков и благодарить.

      – Пойдемте, – говорит, ребятушки, я вас хоть обедом поподчую, у меня щи в печи горячие наваристые. Вы хоть маленько согреетесь да обсушитесь. Небось вы на реке до серцов иззябли, ветер то вон какой студеный…

      Уж как они не отнекивались, а морячка их домой привела.

      Отобедали рыбаки, обсушились. Ребятишки к ним так и льнут – по отцу то соскучились, а от этих троих мужиков как от отца морем да соленым балтийским ветром пахнет.

      И рыбаки эти ребятишкам рады – шутят с ними, на колени сажают. Тоже видать, по дому соскучились, по своим детишкам.

      А примечает морячка, рыбаки эти по-русски не чисто, а как то смешно, говорят, а меж собою и вовсе на другом наречии – ей непонятном.

      Она возьми да и спроси:

      – А разумеете ли вы таковые слова:

      Абута мини, абута

      Минун колмал сизуб кивине перть,…

      Рыбаки отвечают:

      – Да. Это наше наречие, только очень древнее. Но для нас понятное. Откуда ты эти слова знаешь?

      – Откуда рассказывать долго, – говорит морячка, – а вот чтобы они означают по-русски?

      – Да это, – рыбаки отвечают, – вот, что:

      Помоги мне, помоги!

      На моей могиле стоит каменный дом

      Совсем меня задавил

      Помоги мне, помоги!

      Раскопай мои кости

      Снеси их в дремучий лес

      Закопай у высокой сосны, у большого камня

      Помоги мне, помоги.

      – А к чему бы эти слова? – морячка спрашивает.

      – Это наверно из какой – нибудь сказки нашей старинной. Тут ведь, где нынче Питер город стоит прежде наши